Гироскоп Цибаркина
Шрифт:
– Вы меня неправильно поняли, я по другому вопросу.
– Если ничего ремонтировать не надо, других вопросов быть не может. Проваливайте, пока я полицию не вызвал.
Седовласый коллега-мастер и парнишка практикант аж рты пораскрывали от удивления. Таким дядю Васю Стаканыча они ещё не видели.
– Извините! – буркнул под нос посетитель и поспешно вышел из мастерской.
По окончанию рабочего дня вышел Цибаркин из мастерской уже «навеселе», о чём свидетельствовали его раскрасневшееся лицо и слегка помутневший взгляд. Как водится, они с коллегой-собутыльником прежде, чем разойтись по домам принимали на грудь по стакану сорокоградусной,
– Василий Степанович! – окликнул его поджидавший у входа Мельников.
– Опять ты?! – сразу вспомнил Цибаркин о дневном визите окликнувшего его гражданина, – говори быстрей, чего надо, а то я тороплюсь.
– Возможно, я могу предложить вам работу, работу конструктора.
– Конструктора говорите?! – слегка смягчил он тон, – пытаетесь зайти с другой стороны?
– Так вы выслушаете меня или нет?! – не выдержал уже Мельников враждебного тона и перешёл на повышенные интонации.
– Ну, говорите!
– Может, где-нибудь присядем? Да хоть вон там, в скверике.
Как только они расположились на скамейке под тенью развесистой ивы, Цибаркин сразу закурил.
– Василий Степанович, я занимаюсь бизнесом, и мою компанию заинтересовала тема, которой вы занимались, ещё работая на Электромеханическом. Вот моя визитка.
– На Электромеханическом я занимался многими темами, – Цибаркин цеплялся за каждую фразу собеседника, потому как был настроен агрессивно, ну и, конечно же, сказывались принятые на грудь двести грамм горячительного напитка.
– Тема полёта в космос, Василий Степанович! Новый прогрессивный способ доставки на орбиту без применения реактивной тяги.
Цибаркин даже на мгновение протрезвел, но тень недоверия всё же не покидала его затуманенный алкоголем мозг.
– Слышь мужик, – вдруг резко перешёл он на «ты», – ты не первый аферист, которого встречаю в жизни. Ничем я не занимался на Электромеханическом, уволили меня. Короче, иди своей дорогой, нет у меня времени на всякие ерундовые разговоры.
– Очень жаль, что разговор не получился, прощайте! – Виктор Яковлевич был разочарован окончательно.
Цибаркин не ответил, и лишь дождавшись, когда Мельников уехал в поджидавшем его такси, встал со скамейки и, шатаясь, поплёлся в сторону своего дома.
ГЛАВА 4
За бесконечными совещаниями и служебными командировками Мельников совсем забыл о том нелепом визите к спившемуся конструктору с Электромеханического. Конечно, на душе остался неприятный осадок, осадок не столько от знакомства с деградированной личностью Цибаркина, сколько от досады на неудавшуюся попытку прикоснуться к «голубой» мечте, к мечте добраться до космоса и не на реактивной «бочке» с керосином, а на другом совершенно новом виде транспорта. На каком, Мельников ещё себе даже не представлял, но интуитивно понимал, что этот новый транспорт-носитель вот-вот появится, нужен лишь небольшой импульс и случится настоящий прорыв в космических, да и наверняка в других технологиях. Может быть, идеи этого дяди Васи Цибаркина-Циолковского как раз могли и послужить таким вот импульсом.
– Виктор Яковлевич, к Вам Цибаркин пробивается.
– Цибаркин, Цибаркин, что-то не припомню. По какому вопросу Аня?
– Это тот самый Цибаркин, которого вы ещё полгода назад разыскать просили. Говорит, вы его на работу приглашали.
– Так отправьте его в отдел кадров.
– Отправляла, не идёт. Говорит, ему личная встреча нужна.
– Цибаркин! – вдруг осенило Мельникова. – И давно пробивается?
– С утра, Виктор Яковлевич. Его охрана через проходную не пропустила, так он через окно попытался. В бойлерной на первом этаже окно открыто оказалось, но там решётки. Охрана его задержала. Спрашивают, что делать, отпустить или в полицию сдать? С ним полная сумка каких-то толстых тетрадок, и такая круглая штуковина, раньше студенты в них чертежи носили. Тубус кажется.
– Конечно, следовало бы его сдать в полицию, Анечка, – в глазах Мельникова сверкнула озорная искра радостного возмущения, – а пускай посидит в приёмной, только приставьте к нему паренька покрепче, для надёжности. Вот с бумагами разделаюсь, тогда и приму.
На этот раз Цибаркин выглядел поприличней и мало напоминал того дядю Васю Стаканыча с той первой встречи в мастерской. Ожидая увидеть в дверях кабинета небритого и взлохмаченного «дегенерата» Мельников его сразу и не узнал. Старомодный и повидавший виды, но тщательно почищенный пиджак, свежевыбритое лицо, на голове аккуратная стрижка под насадку, и свежий аромат дешёвого мужского парфюма – всё говорило за то, что посетитель готовился к встрече серьёзно.
– И как вы меня нашли, Цибаркин?
Не смотря на преображение во внешности визитёра Мельников не скрывал недовольства, давал знать осадок от прошлой неприятной встречи.
– Вы мне визитку оставили Виктор Яковлевич. Я потом в газете на ваше имя наткнулся, и по интернету пробил информацию.
– Вы ещё и газеты читаете, не говоря уже об интернете?!
– Что уж вы так Виктор Яковлевич? Не совсем я деградировал, и прозрения наступают.
– И что за прозрение привело вас ко мне? – Мельников хоть с неохотой, но помаленьку менял гнев на милость.
– Я вот что подумал. Если фигура такой величины как вы сама снизошла до разговора с пьянчугой из бытовой мастерской, значит, Виктор Яковлевич не шутит, значит, ему действительно интересна моя идея полёта в космос на совершенно новом аппарате.
– И надолго ли прозрение вас посетило? До первого стакана?
– Я уже два месяца в завязке, надеюсь удержаться и впредь.
Анна не имела привычки заходить в кабинет к шефу, когда у него важные посетители, тем более он через селектор попросил никого к нему не впускать, но сегодня от их громогласных басов вздрагивали даже глухие стены приёмной, потому, для вида взяв в руки папку с ненужными бумагами, она с опаской приоткрыла массивную офисную дверь.
– И ты говоришь, что ёмкости этой батареи достаточно? Не верю! Покажи свои расчёты, – во весь голос выговаривал разгорячённо Мельников посетителю кабинета.
В просторном помещении стоял табачный дым, в прямом смысле слова – «коромыслом», и это несмотря на то, что требовательный хозяин кабинета сам не курил и другим у себя курить не позволял. На широком столе для совещаний были разложены бумажные чертежи, выполненные ещё карандашом на «допотопном» ватмане. На офисных креслах разбросаны толстые «общие» тетрадки с рукописными записями. Маркерная доска-флипчарт*, что стояла в углу кабинета, полностью испещрена непонятными таблицами и формулами.