Гитлер. Последние десять дней. Рассказ очевидца. 1945
Шрифт:
Убежище Гитлера включало кабинет, спальню, две гостиные и ванную комнату. К его частным апартаментам примыкала уже хорошо мне знакомая совещательная комната. Находившееся рядом обширное помещение во время совещаний служило приемной. Маленькая комнатка на низшем уровне убежища Гитлера предназначалась для его восточноевропейской овчарки Блонди и ее четырех щенят. Над нею целый ряд небольших помещений, в которых размещались телефонный узел и электрогенератор, здесь же обитали личный врач Гитлера доктор Штумпфеггер (две комнаты), Геббельс (две комнаты), охрана и прислуга фюрера. На самом верхнем уровне в пяти комнатах обитала жена Геббельса с пятью детьми. Были здесь также кухня, в которой мадемуазель Манциали готовила для Гитлера вегетарианские блюда, столовая, помещения для слуг, ординарцев, охранников.
С внешним
Вместе с охранниками, ординарцами, вольнонаемными служащими, работниками кухни и другим обслуживающим персоналом в убежище укрылось от 600 до 700 человек; кроме того, в подвале имперской канцелярии расквартировались формирования СС.
Посол Хевель являлся постоянным полномочным представителем министерства иностранных дел в ставке фюрера. Это был добродушный толстячок умеренных талантов, всецело преданный Гитлеру и находившийся под полным его влиянием. Будучи кадровым дипломатом, он долгое время жил на острове Ява, пока Гитлер, придя к власти, не перевел его в Германию. Служба у него была не из легких: фюрер не очень жаловал своих профессиональных дипломатов, послов и посланников, редко встречался с ними, считая их всех зараженными пораженческими настроениями и смотрящими на вещи сквозь иностранные очки. Он просто отмахивался от любых предостережений, если вообще читал их отчеты и меморандумы. Типичным было его отношение к заслуженному дипломату графу Фридриху Вайнеру фон Шуленбургу, возглавлявшему германское посольство в Москве. В своих памятных записках Шуленбург неоднократно предостерегал от войны с Советским Союзом и даже 25 апреля 1941 г. добился личной встречи с фюрером, чтобы еще раз попытаться отговорить его от нападения на СССР. Все напрасно. А после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Шуленбурга казнили, хотя и не было никаких доказательств его причастности к заговору.
Адмирал Фосс являлся представителем гросс-адмирала Дёница, он сменил адмирала фон Путткамера, занимавшего этот пост с 1934 г. и до отъезда в Берхтесгаден. Майор Майер был преемником армейского адъютанта Боргмана, назначенного командиром дивизии и убитого пулеметным огнем с самолета по пути к новому месту службы.
В мои обязанности входило следить за военной обстановкой в Берлине и Потсдаме и вокруг них и ежечасно докладывать результаты. Бернд фон Фрайтаг-Лорингхофен занимался всеми остальными театрами военных действий, где сражались немецкие солдаты. Чтобы ввести меня в курс дела, он рассказал мне о развитии ситуации на фронтах в последние 24 часа.
К югу от Берлина русские продвигались от Ютербога к Виттенбергу. Передовые части Красной армии, находившиеся накануне на рубеже Тройенбритцен — Белиц— Тельтов, продвинулись до пункта южнее Потсдама и юго-восточнее Бранденбурга. Основные силы 9-й немецкой армии были по-прежнему сосредоточены в квадрате меж городами Люббен, Губен, Франкфурт-на-Одере и Фюрстенвальде. Бои шли у Тельтов-канала южнее Берлина, а также в восточных и северо-восточных предместьях. На Пренцлауераллее попал в окружение передовой отряд русских. На Хавеле мы еще удерживали свои позиции, но как долго это могло продолжаться?
В этот день Гитлер снял с должности коменданта Берлина генерала Реймана, заменив его 27-летним подполковником Беренфенгером, ранее награжденным Рыцарским Железным крестом с дубовыми листьями и мечами. Гитлер и особенно Геббельс
12-я армия генерала Венка находилась в стадии передислокации с Западного фронта, где она воевала с американцами, на Восточный фронт, где ей предстояло столкнуться с войсками русских. Ее северный фланг на Участке Ратенов — Плауэ прикрывал значительно ослабленный 12-й танковый корпус под командованием генерала Хольсте, на южном фланге к западу от линии Виттенберг — Бельциг успешно действовал 20-й корпус под руководством генерал Кёлера, имевший в своем составе три наиболее боеспособные пехотные дивизии.
Однако в целом эта обескровленная армия, ощущавшая острую нехватку в транспорте, танках, артиллерийских орудиях, средствах связи, не могла считаться боевой единицей в традиционном понимании. Но, объединившись с сохранившимися в районе Франкфурта-на-Одере подразделениями 9-й армии, она, по замыслу руководителей Третьего рейха, должна была вызволить Берлин из вражеской блокады. Для обороны самого города в распоряжении военного командования имелись остатки 56-го танкового корпуса, пробившегося с боями во главе с генералом Вейдлингом с фронта на Одере, вернувшиеся оттуда же изрядно потрепанные дивизионы зенитных орудий и отряды ополченцев (фольксштурмистов), плохо обученных, примитивно вооруженных и едва ли пригодных для серьезных боевых операций. На всем 120-километровом фронте, опоясывавшем Берлин, почти не было артиллерии, а для небольшого количества орудий недоставало снарядов. Намечалось восполнить изрядно поредевшие солдатские ряды за счет молодых членов гитлерюгенда. В городе, кроме того, все еще оставалось не менее 2 млн. гражданских лиц. Две дивизии стояли в Потсдаме, командовать ими в этот день был назначен генерал Рейман. Защитники Берлина располагали 40 или 50 танками. В то же время для штурма Берлина советское командование выделило четыре армии, несколько тысяч танков и бронетранспортеров.
— Как по-вашему, долго ли сражение здесь продлится? — спросил я Бернда.
— Восемь, самое большее десять дней, — ответил он.
— И что можно ожидать от армии Венка?
— Ничего, абсолютно ничего. При ее численности и материально-техническом обеспечении эта армия не может существенно повлиять на соотношение сил и на ход боевых действий.
— Значит, по-вашему, нет совершенно никакой надежды?
— Вообще никакой, кроме как затянуть битву за Берлин еще на несколько дней, — заявил Бернд и с горечью добавил: — Быть может, хоть какая-то надежда и появилась бы, если бы не Гитлер. Видите ли, он по-прежнему грезит наступлением, все еще не отказался от своего плана атаковать противника и восстановить немецкие позиции на Одере!
И хотя фюрер уже однажды во всеуслышание признал, что война проиграна, он, судя по всему, был еще как будто не в состоянии в полной мере осознать, как на самом деле развивается ситуация за пределами подземного бункера. После возвращения в Берлин в январе 1945 г. Гитлер ни разу не покинул имперскую канцелярию. Потребовалось бы всего несколько часов, чтобы уяснить себе истинное положение вещей, увидеть все собственными глазами, но именно этого-то он и не желал. Гитлер боялся разрушить свой иллюзорный мир фантазий, соприкоснувшись с реальной действительностью. В тех редких случаях, когда кто-то отваживался говорить ему правду, противоречащую его фантазиям, фюрер моментально выходил из себя. Между тем снаружи шел полным ходом процесс дезинтеграции немецких вооруженных сил, распадались сами основы германского государства; но Гитлер не хотел этому верить, он все еще мечтал о наступлении и приказал вешать любого солдата и фольксштурмиста, самовольно покинувшего позиции или утратившего веру в победу и выражающего пораженческие настроения.