Гладиатор по крови
Шрифт:
Возвратившись в середину лагеря, он поднялся на повозку, высоко нагруженную захваченными доспехами и оружием, и, встав на скамье возницы с мечом в одной руке и штандартом батавской когорты в другой, ударил мечом по серебряному диску с изображением императора. Окружавшая толпа повернулась на звук и начала затихать, обратив к своему вождю полные ожидания глаза. Аякс опустил свой меч и окинул взором море лиц, освещенных неярким трепещущим пламенем факелов. Наполнив легкие воздухом, он провозгласил:
— Сегодня вы ели лучшее мясо, пили изысканное вино, набивали
— Жареная баранина! — выкрикнул чей-то голос под одобрительный ропот сотен голосов.
— Гарум! — сменил его другой голос.
— Фиги!
— Щелка моей бабы! — заорал кто-то, встреченный громогласным всеобщим хохотом.
Аякс вновь звякнул мечом по штандарту, чтобы заставить всех замолчать.
— Все вы ошибаетесь! Я скажу вам, что сегодня было самым сладким для каждого из нас… свобода! Свобода!
Воздевая сжатые кулаки к небесам, рабы разразились криками, повторяя:
— Свобода! Свобода!
Когда голоса притихли, Аякс продолжил:
— Друзья мои, мы выиграли только первую из многих битв. Но не без выгоды для себя. Взяв в руки дубинки и вилы с цепами и косами, мы вышли на бой с людьми в доспехах, с мечами и копьями. Теперь их оружие досталось нам, и в следующий раз мы сразимся с римлянами на равных… нет, на наших, на справедливых условиях. Они разъелись… разжирели на наших трудах и страданиях, им недоступна решимость тех, кто вышел на бой за свою свободу. Вот почему они проиграют. Вот почему мы победим!
Слова его были встречены с еще большим восторгом. Аякс мгновение наслаждался им, а потом поднял меч и призвал людей к тишине.
— Друзья мои, мы вкусили радость свободы, мы познали ликование победы, но дело наше находится еще в самом начале. У меня есть план. Мы потребуем, чтобы они признали наше право на свободу. Мы потребуем, чтобы римляне выпустили всех нас из своей империи. Однако вполне возможно, что они не обнаружат желания выполнить столь разумное требование…
Толпа расхохоталась и принялась выкрикивать насмешки. Наконец, Аякс продолжил:
— А потому, друзья мои, мы должны преподать им урок, показать, насколько серьезны наши намерения. Завтра утром я поведу свое войско с этого холма на равнину. Через несколько дней я докажу римлянам, что вчерашнее ночное поражение не было случайностью. Я нанесу им новое поражение, которое собьет с них спесь и научит их смирению. Через несколько дней они узнают, сколь ужасным может быть наше отмщение… Тогда им придется выполнить наши требования. И если они не сделают этого, тогда клянусь в том, что мы перебьем на этом острове всех римлян до единого.
Он воздел свой меч к небесам:
— Смерть Риму! Смерть Риму!
Толпа подхватила эти слова, и призыв его гремел над равниной всю ночь, всей своей силой вызывая Рим на решительный бой.
Аякс спустился на землю и подошел к Хилону.
— Пора завершить ночные развлечения. Пусть люди принесут мою ручную зверушку.
— С
Он повернулся в сторону, жестом приказав горстке мужчин последовать за ним в шатер Аякса. Мгновение спустя они появились из него с железной клеткой в руках. Увидев клетку, толпа подалась вперед, окружив ее широким кругом. Когда Хилон и его люди поставили клетку между кухонных очагов, Аякс подошел к ней и заглянул между прутьев. Оранжевый свет костров, проходя между прутьями, позволил ему увидеть внутри человеческую фигуру. Нагое тело женщины было покрыто синяками, она обнимала руками колени, а пряди сальных волос спускались на мясистые плечи.
— Госпожа моя Антония, спасибо, что ты присоединилась к нам, — насмешливым голосом молвил Аякс. — Жаль, что ты пропустила пир, однако развлечения еще не закончились. Самое лучшее, в твою честь, я приберег напоследок. Я прекрасно знаю все твои вкусы. Выучил за те месяцы, которые мне приходилось служить тебе в качестве племенного быка. Ты и представить себе не можешь, насколько одна мысль о тебе, о твоем мягком, вялом жирном теле вселяла в меня отвращение. Ты позорила мое семя, ты пачкала меня. Пришло твое время валяться в грязи.
Щелкнув пальцами, он приказал Хилону.
— Выпусти ее!
Хилон перерезал веревки, которыми дверь клетки была привязана к решетке, и, запустив руку внутрь, извлек из нее жену бывшего правителя. После недолгого и жалкого сопротивления она упала к ногам Аякса, и в толпе послышались звуки голодного одобрения.
— Я буду с тобой добр, — холодно усмехнулся Аякс. — Позволю тебе выбирать. На спине или раком.
Женщина посмотрела на него полными ужаса глазами, губы ее тряслись.
— Прошу тебя, умоляю… помилуй меня.
— Нет.
— Тогда почему ты спас меня? Тогда после землетрясения ты пришел за мной в сад. Почему?
— Ради этого мгновения, моя госпожа. Да, в известной мере я спас тебя… спас для того, чтобы иметь возможность отомстить тебе за то унижение, которому ты подвергла меня, сделав своей игрушкой. Я спас тебя для этих добрых мужей. — Аякс показал на Хилона и его спутников, пересмеивавшихся с жестокими улыбками на лицах. — Возьмите ее и используйте любым способом, а когда надоест, швырните в ущелье ко всем прочим.
Аякс отвернулся и направился к своему шатру. Позади него толпа наблюдала за тем, как Хилон и двое его подручных разложили римлянку лицом вниз на голой земле. Мгновение спустя первый из пронзительных, полных ужаса и муки воплей вырвался из ее груди.
Глава 16
Макрон явился в кабинет Семпрония в облаке легкого аромата, подтверждавшего, что центурион действительно контролировал ремонтные работы в городской сточной канаве. Он кивнул Катону в знак приветствия, отдал честь сенатору и обратил полный любопытства взор к центуриону Микону.