Гладиаторы «Спартака»
Шрифт:
В выходные с утра Аверьянов закрывался в своей комнате и первую половину дня просматривал на «видаке» записи всех матчей любимой команды. И хотя записи эти он знал наизусть, ему время от времени казалось, что «Спартак» с каждой игрой прибавляет.
У Аверьянова было две любви. Одна — в юности, сдержанная и неторопливая, без всплесков и драм, — к жене Любочке.
Вторая — полная взлетов и падений, чудовищных эмоциональных всплесков, стрессов, которые менее здоровое сердце просто не выдержало бы, бессонных ночей после неудач, — это любовь к «Спартаку».
С кухни доносился едва уловимый запах варившегося там украинского борща, серьезным почитателем которого был старый следователь. Шторы задернуты, и кокетливое июньское солнце не проникало в комнату.
Аверьянов сегодня из своей обширной коллекции записей выбрал матч двухнедельной давности с командой «Крылья Советов». Команда не выдающаяся, хотя и перспективная, с точки зрения Аверьянова. Самарцев недавно возглавил импонировавший ему Александр Тарханов. Конечно, Аверьянов знал результаты этого давнишнего матча. Но его как истинного ценителя футбола и страстного поклонника «Спартака» интересовал не результат. Он получал наслаждение от самой игры.
«Спартак» предстал на матче в полном составе. Что ранее на протяжении нескольких туров мешали ему сделать травмы и дисквалификации.
В команде самарцев на поле вышел давно отмеченный Аверьяновым как перспективный полузащитник Кайнов.
Но с первых минут мяч, к удовольствию старого следователя и к явному неудовольствию напрягшегося Тарханова, двигался только в одном направлении — в сторону ворот гостей из Самары.
В два-три касания, технично, на хорошей скорости он доставлялся в штрафную площадку самарской команды. Удары по воротам «Крылышек» следовали один за другим. Особенно изящно спартаковцы работали на флангах. И Парфенов, и Тихонов, и Ширко просто истерзали оборону гостей бесконечными прорывами и финтами.
Ширко мог бы отличиться уже на третьей минуте. Его точный, но не очень сильный удар в левый нижний угол ворот в акробатическом прыжке парировал вратарь самарцев.
«Спартак» наращивал мощь своих атак, и на 16-й минуте логическим завершением его преимущества стал гол-красавец. Стремительно проведенная комбинация завершилась диагональным пасом к линии вратарской площадки и точным ударом Тихонова. Причем шансов у вратаря самарцев, неплохо игравшего Стрекалова, практически не было.
На исходе первого часа гости пришли в себя, применили активный прессинг и провели в целом, по мнению Аверьянова, неплохую пятиминутку. Но потом вплоть до свистка судьи на перерыв инициативой владел «Спартак». Пару раз Стрекалов спасал свою команду от неминуемых голов.
Сразу после перерыва стремительный рейд Парфенова из глубины обороны был грубо остановлен в метре от штрафной, и Тихонов мастерски провел крученый мяч в верхний левый угол ворот самарцев.
А на двадцатой минуте тот же неугомонный Тихонов поймал гостей на контрходе и буквально выложил мяч прямо на голову Титову, как всегда оказавшемуся в нужное время в нужном месте, и тот в падении провел неотразимый мяч.
По окончании матча видеозапись позволила Аверьянову еще раз всмотреться в усталое лицо Романцева; преодолевая сухость и горечь во рту от массы выкуренных за матч сигарет, Олег Иванович сдержанно похвалил своих футболистов.
— После того как футболисты разъехались по разным сборным, трудно было рассчитывать на очень хороший результат. Я надеялся, что они, тем не менее, сыграют хорошо. Но не ожидал, что так хорошо, — улыбнулся тренер. — Меня порадовал и результат, и самоотдача ребят: самарская команда не простая, хорошо сбалансированная. Выиграть у нее всухую было совсем не просто.
— Олег Иванович, что было главным в победе — техничность ваших ребят, тактика, домашние заготовки или воля к победе?
— Они хотели выиграть и выиграли. Они боролись на каждом квадратном метре поля. Наверное, на нашей стороне сегодня была и удача. Но удача, уверен, приходит к тому, кто сражается.
Ответив на этот вопрос, Романцев бросил недокуренную сигарету в урну и стремительно направился, чуть с наклоном вперед, в раздевалку.
После каждого видеопросмотра Аверьянов «назначал» лучшего игрока матча. На этот раз лучшим он опять, как и в субботу, когда просматривал матч «Спартака» с «Черноморцем», назначил Тихонова.
В этот момент ему и позвонила заместитель директора Музея русской культуры ХVIII века Вера Степановна Петряева, замечательный знаток ювелирного искусства этой эпохи. С ее мужем, полковником Петряевым, Аверьянов служил в военной прокуратуре вплоть до ухода этого грамотного юриста, занимавшегося вопросами реабилитации жертв политических репрессий, на пенсию год назад.
— Михаил Васильевич, извините, что отрываю дома в воскресный день. Но возникла проблема, я бы сказала, на стыке искусствоведения и криминологии: таинственно пропал крупнейший коллекционер ювелирного искусства России ХVIII века профессор геологии, пенсионер Иван Иванович Шаповалов. Его коллекция оценивается в миллионы долларов. А он — пропал.
ГЛАВА 6
БУКЕТ С АМЕТИСТОМ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
"Как только самнит упал, подоспел его товарищ — третий, весь покрытый шрамами самнит. Спартак ударил его щитом по голове, не считая нужным пустить в ход меч и, видимо, не желая убивать его. Оглушенный ударом, самнит перевернулся и рухнул на арену. В это время на помощь ему поспешил последний из его товарищей, совсем уже выбившийся из сил. Спартак напал на него и, стараясь не наносить ран, несколькими ударами обезоружил противника, выбив из его рук меч, потом охватил его мощными руками... и повалил на землю.
— Такова жизнь, — сказал Катилина, обращаясь к Сулле. — Более слабый погибает.
— В жизни первым погибает тот, чья смерть кому-то нужна, — ответил Сулла, смахивая со лба крупные капли пота..."
Так уж получилось, что старший следователь по особо важным делам Михаил Васильевич Аверьянов, после тридцатилетней беспорочной службы в органах прокуратуры города Москвы, наконец-то за год до своего юбилея получил вполне приличную двухкомнатную квартиру на троих в одном из престижных районов Москвы — в пяти минутах ходьбы от метро «Баррикадная». Хотя, конечно, и раньше ему было «положено». Как-никак в однокомнатной квартире жить с женой и сыном, инвалидом детства по зрению, было тесновато. Но не видать бы старому «важняку» и этой квартиры, как своих больших, покрытых седыми волосами ушей, если бы в последние годы не наметилась тенденция на улучшение жилищных условий руководящим работникам Генеральной прокуратуры. Заместители Генпрокурора, начальники управлений, советники и помощники Генерального получали большие по площади, улучшенной планировки в центре Москвы. А в освободившиеся за выездом, если не было обоснованных претензий на свободные квартиры у ближайших родственников «выезжантов», вселялись на улучшение ветераны. Однако и тут не видать бы квартиры Аверьянову. Но вышел какой-то взаимовыгодный размен: сыну выехавшего из квартиры на «Баррикадной» начальника главка Генпрокуратуры дал, по договоренности, большую квартиру в Строгино, на берегу Москвы-реки, мэр города. За это квартиру на «Баррикадной» выделили Мосгорпрокуратуре.
Все эти подробности не имели бы ровно никакого значения, если бы дом в пяти минутах ходьбы от метро «Баррикадная» не считался элитным.
Здесь жили чиновники мэрии, солидные предприниматели и даже таинственные, невесть чем занимавшиеся днем господа, но все знали, что по утрам от дома и вечером домой их сопровождают бритоголовые «братки» с не искалеченными интеллектом лицами.
Ha окнах у всех стояли стеклопакеты, двери подъездов имели не только металлическую основу и сложные замки с шифрами, но и консьержек. Причем роли консьержек исполняли по очереди бывшие сотрудники силовых ведомств, хорошо вооруженные и, естественно, с соответствующими лицензиями на охранную деятельность.