Гладиаторы
Шрифт:
Во всяком случае, со стороны выглядело именно так. Только его урчание больше напоминало работу дизельного двигателя на холостых оборотах. Не ожидавшие такого буйства стихий спецназовцы растеряно замерли в стороне, насторожено поглядывая на генерала, и ожидая команды к действию. Толчок Роя, вывел Матвея из состояния буйного помешательства, и он, тяжело помотав головой, уронил руку с пистолетом.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– тихо спросил Лоскутов, заглядывая ему в глаза.
– Никто не убьёт мою собаку, -
– Всё, всё, старина. Всё закончилось, - быстро ответил генерал, протягивая руку за пистолетом.
Заметив его жест, Матвей поставил оружие на предохранитель и, сунув в кобуру, тихо, но решительно ответил:
– Если хотите отдать меня под трибунал, то не напрягайтесь.
– Что ты хочешь сказать?
– растерялся генерал.
– Я застрелю Роя и застрелюсь сам, но в тюрьму не сяду. Идёт война, а мы, два лучше всех подготовленных бойца вынуждены развлекать каких-то узколобых клоунов. Мы солдаты, а не подопытные кролики.
– Матвей, мы должны знать, что умеют эти собаки, - попытался объяснить ему генерал, но Матвей упрямо покачал головой.
– Всё, что они умеют, мы можем выяснить в поиске, а не сидя здесь, прячась за спинами других солдат.
– Эта собака, принадлежит не вам. Она, часть эксперимента, - как всегда вовремя влез в разговор один из головастиков.
Круто развернувшись, Матвей решительно подошёл к говорившему, и не долго думая, со всего размаху врезал ему кулаком по челюсти, одним ударом отправив в нокаут.
– Это моя собака, - зарычал он, стоя над поверженным учёным. – Моя, и никто не заберёт его у меня.
– Господа, вам всем лучше дружно заткнуться и исчезнуть отсюда, пока я сам за оружие не взялся, - громко сказал генерал, жестом приказывая капитану Мише забирать Матвея.
Подскочившие к проводнику спецназовцы, аккуратно зажали его с двух сторон, и крепко взяв за локти, повели к машине. Внимательно следивший за каждым их движением Рой, поспешил следом. Едва они оказались в машине, как пёс, подойдя вплотную к проводнику, принялся старательно вылизывать ему лоб и виски.
Насторожено глазевшие на них спецназовцы удивлённо переглянулись, и один из бойцов осторожно спросил:
– Чего это он делает?
– Пытается меня успокоить, - грустно улыбнулся Матвей.
– Слушай, а чего вы вообще завелись? Ну поймали бы эту тварь ещё раз, и что? Жалко, что ли? Пусть подавятся, - обезоруживающе усмехнувшись, спросил боец.
– Ему надоело бессмысленное повторение. Понимаешь, он отлично знает, что сбежать отсюда, ксенос не может, и ловить его просто так, не хочет. Понимаешь, Рой не обычная собака. Он отлично знает, чем отличается бой от тренировки, а тренировка, от дурацких повторений.
Но всё бы это ничего, если бы этот придурок не вздумал хватать Роя, и пытаться заставить его работать. Этот пёс, не та собака, с которой можно так обращаться. А самое главное, он не должен был доставать оружие. Это мой пёс, и его никто не может убить, по крайней мере, пока я жив, - тихо закончил Матвей, прижимая голову собаки к груди.
– Да уж, побуянили вы, - растеряно вздохнул боец. – Чего теперь будет-то?
– А какая разница?
– равнодушно пожал плечами Матвей. – У меня, кроме этого пса, ни одной живой души рядом не осталось. Так что, лет через девять, двенадцать, и моя очередь придёт.
– В каком смысле?
– не понял боец.
– В прямом. Собаки мало живут. Так что… - он снова пожал плечами.
Растеряно посмотрев на него, боец удивлённо кивнул, сообразив, о чём он говорит и, помолчав, тихо ответил:
– Дело конечно хозяйское, но зачем так торопиться? Да и война это, ещё неизвестно когда закончится. Такие бойцы как ты, на вес золота. Мы с вами всего пяток раз в поиске были, но всегда с добычей возвращались, а главное, все.
– Это не я. Это всё он, - грустно улыбнулся Матвей.
– Да какая разница, кто именно. Ты, он. Вы оба выводите нас на пришельцев и помогаете вернуться на базу живыми. Он их находит, а ты переводишь всё это на человеческий язык. Так какое мне дело, кто именно это делает? Главное, что вы с нами.
– Может и так, - вздохнул Матвей. – Да видно не судьба нам больше в поиск вместе сходить. После сегодняшнего, у нас с Роем один путь. Свалить отсюда подальше, пока генерал не решил меня под трибунал отдать. Благо, и власти и поводов для этого у него больше чем надо. Только я под трибунал не пойду. Учтите парни, если кто-то за мной явится, будем отбиваться. Я и Рой. На что он способен, вы знаете, а я… В общем, не влезайте. Не хочу я на совести ваши жизни иметь.
– Ну, это ты, конечно, загнул, - растеряно усмехнулся боец, - но могу тебе только одно пообещать, ни кто из нас против вас не пойдёт. Так что, если за тобой прокурорские явятся, выкручивайся сам. Наше дело, вас охранять, а не арестовывать.
Сидевшие в машине бойцы, дружно закивали головами, соглашаясь со своим делегатом. Опустив глаза, Матвей неожиданно понял, что так и продолжает сжимать в руке пистолет, выхваченный у учёного. Почему бойцы так и не забрали его, он так и не понял, но, подумав, быстро сунул оружие за пояс, под куртку.
Дверь открылась, и в машину заглянул капитан Миша. Обведя всёх сидящих внимательным взглядом, он повернулся к Матвею и, подумав, осторожно спросил:
– Как ты? Успокоился?
– Что, там уже прокурорские копытом землю роют?
– криво усмехнулся Матвей.
– Не заводись. Не будет прокурорских, - отмахнулся капитан, влезая в машину.
От этого простого движения вся машина закачалась, и в салоне сразу стало тесно. Усевшись на узкое, жёсткое сидение, он поёрзал, устраиваясь поудобнее, и посмотрев на Матвея, чуть усмехнулся: