Гладиаторы
Шрифт:
– Значит так, псих отмороженный. Генерал за тебя горой встал. Сумел всё так повернуть, что эти головастики оказались сами во всём виноваты. Хотя, честно тебе признаюсь, дел ты натворил серьёзных.
– Не повторяй, я это уже слышал, - мрачно усмехнулся Матвей, кивая на внимательно слушавших командира бойцов.
– Ничего, повторить не помешает. В общем, принято решение, на время оставить вас в покое. Но учти, если что, командование может принять решение забрать у тебя собаку. Вот только за пистолет не хватайся, - быстро добавил он, заметив,
– Смеёшься? Я в это чучело всю душу вложил, и теперь должен отдать его? Ну, уж нет. Лучше я и его и себя положу. Да и не сможет он с другим проводником работать. Не потому, что не хочет, а потому, что не умеет. Не учил я его этому. Так что, можешь им так и передать. Даже найдя толкового кинолога, они не смогут передать собаку. Мы связаны не только физически, но и эмоционально.
– Ну, что-то такое генерал им и говорил, - задумчиво кивнул Миша.
– Кому им?
– насторожился Матвей.
– А, ты же ничего не знаешь, - кивнул капитан. – Сегодня, в эксперименте участвовал представитель генштаба. Хотел лично убедиться, что все записи, что ему крутили, не фикция. А вместо демонстрации, получил смертоубийство. Хотя, нужно сказать, что именно его забастовка больше всего убедила проверяющего, - усмехнулся Миша, ткнув пальцем в Роя.
– В чём?
– не понял Матвей.
– В том, что это не обычный пёс. А вообще, эти головастики давно уже у всего генштаба в печёнках сидят. Проверяющий когда услышал, что твоего пса, ну, того, первого, предатель застрелил, сам за пистолет схватился. Его же перед демонстрацией с твоим полным досье ознакомили. В общем, споров много было, но Лоскутов тебя отстоял.
– И что теперь?
– задумчиво спросил Матвей.
– Завтра у вас встреча с проверяющим, а там видно будет.
– А с проверяющим-то зачем?
– не понял Матвей.
– Высокое начальство желает лично побеседовать с человеком, который умеет разговаривать со своей собакой. Короче, помни один из главных постулатов армии, что начальник, царь и бог и ешь его глазами.
– Ага, я помню, что подчинённый перед начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальство не смущать, - усмехнулся Матвей.
Услышав эту старую хохму, бойцы дружно расхохотались. Дверь машины в очередной раз распахнулась, и в салон заглянул сам генерал Лоскутов. С интересом, оглядев веселящихся бойцов, он чуть усмехнулся и, найдя глазами Матвея, кивнул, показывая на Роя:
– Вылезайте. Пошли с начальством беседовать.
– Вот только его мне сейчас и не хватало, - проворчал Матвей, пристёгивая поводок к ошейнику собаки.
Генерал привёл их к замаскированному в кустах джипу иностранного производства, и лихо, откозыряв невысокому, худощавому мужчине в камуфляже без знаков различия, бодро доложил:
– Вот, привел, как приказали, господин генерал-лейтенант.
– Александр Юрьевич, давайте без официоза, - чуть поморщившись, ответил мужчина, с интересом разглядывая Роя и проводника. – Значит, это и есть самый знаменитый в стране говорящий пёс? Интересно, он ведь ни чем внешне не отличается от других собак. Может, чуть побольше и всё.
– Так и есть. Он крупнее довоенных стандартов, но это даже хорошо. Легче справляться с ксеносами. Но самое главное не в этом. Мы связаны с ним эмоционально. Так что, любая попытка передать его другому кинологу, может плохо закончиться, - быстро произнёс Матвей, подсознательно заговорив о самом главном для себя.
– Хорошо дрессированная собака должна выполнять отданные ей команды, - влез в разговор, незаметно подошедший мужчина.
Матвей сразу узнал одного из головастиков. В драке он не участвовал, но, судя по наглости, в научном мире кое-какой вес имел.
– Ага, отданные её проводником, - презрительно фыркнул Матвей. – Что это за служебная собака, которая выполняет команды первого встречного? А это, не просто служебный, это боевой пёс. И воспитывал его, я, прежде всего как настоящего бойца, а не подопытную крысу.
Сообразив, что ляпнул очевидную глупость, головастик оскалился, демонстрируя крупные, жёлтые зубы. Судя по всему, это должно было означать свирепый оскал. Презрительно скривившись, Матвей демонстративно отвернулся от учёного, сосредоточив всё своё внимание на высокопоставленном проверяющем. Полюбовавшись на это противостояние с иронической улыбкой, тот снова опустил глаза, внимательно рассматривая собаку.
– Вы действительно говорите с ним, Матвей Иванович?
– спросил он после долгого молчания. – Я имею в виду, словами, а не эмоциями или просто образами.
– Говорю именно словами, - кивнул Матвей. – Впрочем, вы и сами можете это проверить.
– Как?
– Одну минуту, - ответил Матвей, и присев перед Роем, заглянул ему в глаза. – Ройка, ты слышишь этого человека?
– Да.
– Он сейчас попросит принести что-нибудь, и это надо сделать. Понимаешь?
– Зачем?
– Мы сегодня сделали не совсем правильно, и теперь, нужно сделать так, чтобы он не приказал забрать тебя. Сделай, пожалуйста, - просительно протянул Матвей, поглаживая пса по морде.
– Сделаю, - услышал он в ответ и, вздохнув, выпрямился.
– Теперь, просто медленно, и старательно подумайте о том, что хотите от него получить. Ну, например, попросите его принести вам какой-то предмет из машины, - быстро проинструктировал он проверяющего.
– Всё про себя?
– с интересом переспросил тот.
– Конечно.
Прикрыв от напряжения глаза, проверяющий задумался. Рой смотрел на него, склонив голову на бок. Потом, не спеша, обойдя его, направился прямо к машине. Наблюдавшие за ним телохранители растеряно переглянулись, когда пёс, поднявшись на задние лапы, принялся, скрести лапой ручку двери. Потом, крепкие когти пса всё-таки зацепили её, и дверь открылась.