Гламур
Шрифт:
Позади меня прозвучал голос Найалла:
— Сьюзен.
Так я и знала, что он поблизости. Я повернулась на голос, но Найалл был невидим. То есть он всегда невидим, однако на этот раз даже я не могла его разглядеть.
— Где ты? — спросила я.
— Сейчас же бросай это дело, Сьюзен.
— Даже не надейся. И сделай так, чтобы я тебя видела!
— Ты знаешь, как быть, — просто спустись до моего уровня.
— Но я не могу, Найалл.
— Что ж, значит, теперь цена тебе известна. Когда передумаешь, я буду рядом.
Больше он не сказал ни слова. Тщетно пыталась я найти его в сгущающихся сумерках, перепробовав все известные мне приемы обнаружения его облака,
3
Следующий день я провела в одиночестве, думая о тебе, вспоминая наш короткий разговор, пытаясь вообразить, что будет дальше. Успех предприятия зависел от того, был ли ты достаточно заинтригован, чтобы прийти в среду вечером. Я же была такой неопытной, такой неискушенной в любовных отношениях, что чувствовала себя неуверенно, как школьница. Естественно, Найалл тоже это знал. В то время я работала над черновым макетом и иллюстрациями к одной детской книге, и это занятие поглощало все мое внимание. Только поздно вечером в воскресенье я наконец снова взялась за макет, решив еще раз просмотреть уже готовую часть. Работа быстро захватила меня, и я погрузилась в нее с головой. Я прилежно трудилась следующие три дня. Единственное, что меня беспокоило, это мысль о Найалле: после нашего короткого обмена любезностями в переулке он так и не давал о себе знать. С одной стороны, мне трудно было найти себе оправдание — я прекрасно понимала, что намеренно разозлила его. С другой — мы уже пару раз крупно ссорились и выясняли отношения, но прежде Найалл всегда сам первый приходил ко мне в поисках утешения и поддержки.
Вот и эти три дня я все время ждала его появления. Каждый раз, когда в холле звонил телефон или кто-то входил в дом, я думала: «Он!» — но всегда ошибалась. Его молчание беспокоило меня все сильнее, и чем ближе подходил вечер среды, тем больше мной овладевало раскаяние и настойчивое желание увидеться с ним до нашей с тобой встречи. В час ленча я вышла из дома и направилась в паб на Хорнси-Райз — одно из тех мест, где он обычно околачивался и кормился. Найалла там не было, но я увидела других гламов и спросила, не знают ли они случайно, где он может быть. Оказалось, что ни один не встречал его с прошлой недели.
Мало-помалу я поняла, что он специально держится от меня подальше, прекрасно помня, что неведение о том, где он находится, приводит меня в бешенство. Впрочем, ничто не могло заставить меня изменить планы и отказаться от мысли снова увидеть тебя. Я тщательно выбрала одежду для свидания и вообще уделила массу времени своему лицу и телу, зная, что мужчину нужно ослепить — раз и навсегда. Я долго вертелась перед зеркалом, критически оценивая себя: тайный ритуал, что-то вроде магического обряда. Будучи невидимкой большую часть своей взрослой жизни, я давно не заботилась о собственной внешности.
Я уже готова была выйти из дома, хотя оставалось еще много времени, когда в холле зазвонил телефон. Я подняла трубку. На сей раз это действительно был Найалл. Вероятно, он забрался в чей-то дом и позвонил. Я почувствовала несказанное облегчение. Только теперь я могла быть уверена, что он не витает где-то поблизости, укутавшись в эту свою жуткую, непробиваемую невидимость.
— Сьюзен, — сказал он. — Это я.
— Где ты был? Ты меня напугал до полусмерти. Исчез на трое суток. Почему ты?..
— Я подумал, что тебе будет приятно кое-что узнать, — сказал он. — Его зовут Ричард Грей.
— Кого?
— Твоего дружка из паба. Он откликается на имя Ричард Грей.
— Найалл, каким образом?..
— Он работает в службе новостей Би-би-си, — снова не дал мне говорить Найалл. — Кинооператор, двадцать восемь лет, живет в западном Хэмпстеде, в пабе был со своей подружкой. Хочешь знать ее имя?
— Нет! — сказала я решительно. — Найалл, откуда ты, черт возьми, все это знаешь? Только что сам выдумал?
— Проверишь, если встретишься с ним. Ты ведь уже готова, не так ли?
— Это тебя не касается, — отрезала я.
— Нет. Все, что ты делаешь, меня касается. Только поэтому я и звоню. Полагаю, тебе интересно знать, что я на некоторое время уезжаю из Лондона.
Найалл прежде никуда не уезжал, и эта неожиданная новость заставила меня воспрянуть духом. Каким бы коротким ни оказалось «некоторое время», у меня появлялся шанс узнать тебя ближе, не страдая от его назойливости. Ожидая от него разъяснений, я молчала, бессмысленно уставившись на общую доску объявлений, висевшую возле телефона. К ней было приколото множество старых записок. Жизнь соседей казалась такой простой и прозрачной, не обремененной всякой там невидимостью. «Анна, пожалуйста, позвони Себу». «Дик, только что звонила твоя сестра». «Вечеринка в № 27 в субботу вечером. Приглашаются все».
— Куда ты собираешься? — спросила я наконец, пытаясь изобразить равнодушие. Или, вернее, неравнодушие, но не то, которое я на деле испытывала.
— То-то и оно! На юг Франции. У моих друзей там вилла, но я не знаю точного адреса. Где-то рядом с Сен-Рафаэлем. Поживу у них пару недель.
Мне даже в голову не приходило, что у него могут быть близкие друзья, да еще с собственным домом.
— Приятно слышать, — сказала я. — Отличная идея.
— А ты бы не хотела поехать со мной?
— Ты же знаешь, как я занята.
— Да, но не настолько, чтобы отказаться от свидания с Ричардом Греем. Ведь так? Ты к нему собираешься, верно?
— Вполне возможно, — сказала я.
— Нынче вечером, не так ли? Ведь вы об этом договорились? Сегодня ваша первая встреча один на один.
Я ощутила знакомый изматывающий страх. Он не позволил бы чему-либо измениться. Но даже и в этом случае то, что он знал о моих планах…
— Ты подслушивал?
— Не исключено.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что именно в тот момент я могла раз и навсегда выкинуть Найалла из своей жизни. Мне следовало проигнорировать его заявление или просто повесить трубку. Поступи я так, возможно, и не случилось бы ничего из последующих событий. Но мы с Найаллом слишком долго были близки, слишком близки, и я тоже заразилась свойственной ему беспечностью. Не надо было так легко забывать его угрозы. Тогда, после первого исчезновения, когда он впервые погрузился в свою абсолютно непроницаемую невидимость, он похвалялся, будто может пребывать в таком состоянии сколь угодно долго. И ни один человек, говорил он, никогда не сможет его увидеть. Даже другие гламурные. Даже я. Я не хотела тогда верить, но если Найалл не лгал, значит, он может находиться где угодно в любое время. Сейчас он намекал, что в тот вечер в пабе, когда я решилась заговорить с тобой, он, никому не видимый, все время стоял возле нас и слышал каждое слово. Но как он умудрился узнать твое имя и выяснить, где ты работаешь? Должно быть, выследил тебя. Интересно, чем еще он занимался эти три дня и какие планы вынашивает?