Глава семьи Пембертон
Шрифт:
– Да, мисс Пембертон, мы рассмотрим ваше заявление в ближайшее время, – подтвердил мужчина и, сделав глубокий вдох, объявил, – в день предоставления суду копии письма, заверенной начальником почты, в котором будет назначен попечитель. Мисс Александра Алексия Пембертон до прибытия попечителя своим имуществом и счетами может распоряжаться без ограничений. Возражения к решению суда имеются?
– Нет, господин судья.
– Нет, господин судья, – сквозь зубы процедил Флойд, рывком поднимаясь с кресла.
– Суд окончен! – раздался сиплый голос помощника судьи, и едва я успела встать со своего
Покинув здание суда, я, долго не размышляя, сразу же направилась на почту, благо она находилась всего в двух кварталах и можно было неспешно прогуляться по городу и ещё раз обдумать произошедшее. В том, что Флойд не отступит, я была уверена, а в том, что дядюшка Хью будет ему всячески помогать, не сомневалась. Можно нанять хорошего адвоката, который наверняка знает большинство местных поправок, но провести несколько месяцев в суде у меня не было ни желания, ни времени. Никто не захочет вести со мной дела, узнав о бесконечных судебных тяжбах.
Письмо дядюшкам Уилсон я, конечно, отправлю, но, во-первых, я не знала, что они из себя представляют, может, ещё хуже, чем Хью и остальные, а во-вторых, живы ли они вообще и не придется ли мне связываться с многочисленными братьями, которые растащат остатки моего имущества. Предполагаю, что в законе обязательно найдётся поправка графства Окленд, в которой появится ограничивающий срок принятия дел моего попечителя. А значит, необходимо придумать иной путь выхода из этой патовой ситуации. Я трезво осознавала, что если не найду действенный способ избавиться от жадных родственничков, то буду ходить в суд как на работу.
– Мисс? Вы что-то хотели? – прервал мои тягостные мысли звонкий голос девушки. Задумавшись, я не заметила, как добралась до почты и замерла молчаливым истуканом у окна сотрудника.
– Лист бумаги, ручку и конверт, пожалуйста, – произнесла, через минуту с благодарной улыбкой принимая запрошенное.
Написать письмо, заверить его копию у начальника почты, а также конверт со штампом, чтобы у судьи не возникало лишних вопросов – на это ушло чуть больше получаса. Ещё полчаса потребовалось, чтобы дойти до суда и под роспись в получении отдать документы. Час, чтобы дождаться возвращения судьи и забрать у него постановление, затем поставить печать у секретаря и уведомить архив.
В общем, уставшая, голодная и злая, я буквально вывалилась из здания суда и, едва переставляя ноги, поплелась к ближайшему кафе. Но не успела я сделать и пары шагов, как мне преградила путь зарёванная Грейс и тётушка с перекошенным от распираемой её злости ртом.
– Как ты могла?! Такой позор! – завизжала миссис Джулия, набрасываясь на меня и трагически заламывая руки, – подать в суд на семью! Что скажут люди?! Ты позор нашей семьи! Теперь нас не примут ни в одном приличном обществе! Ты должна сейчас же забрать заявление и попросить прощения у всех нас! И может быть, мы подберём тебе подходящего мужа, который согласится породниться с нашей семьёй после того, что ты сделала!
– Всё сказала? – ровным голосом поинтересовалась, с трудом сдерживаясь, чтобы не рыкнуть в ответ на визг, который привлёк внимание даже бегающих у мусорного бака собак, – если всё, то завтра в десять утра я тебя жду в особняке Пембертон, там я сделаю для всех объявление.
– Ты! Ты… – прошипела тётушка, театрально схватившись за грудь и закатив глаза. Грейс, до сего момента рыдающая навзрыд и бросающая на меня полные ненависти взгляды, тут же истерично закричала, кидаясь к матери, которая неуклюже повалилась на землю.
– Мама! Помогите, ей плохо! Это всё ты! Ты убила её!
– Отличный спектакль, – устало усмехнулась и, не обращая внимания на собирающихся зевак, широким шагом прошла к ближайшему столику соседнего кафе, взяла запотевший кувшин с водой, быстро вернулась к умирающей и с пожеланием выздоровления вылила прохладную жидкость ей на голову.
Вода оказалась живительной. Тётушка, громко фыркая, с тональностью, удивительно похожей на ту , с которой совсем недавно фыркал её муж, бодро подскочила на ноги и, изрыгая проклятия, рванула к карете, за ней с рыданиями устремилась сестричка Зеваки, надеявшиеся на продолжение бесплатного развлечения, тоже вскоре разошлись, а я так и осталась стоять у небольшой лужи, невидяще уставившись перед собой.
– Мисс, вам ещё нужен кувшин? – спросила официантка, приводя меня в чувство, и опасливо на меня поглядывая, пробормотала, – я могу его забрать?
– Да, спасибо. Подскажите, в вашем кафе можно пообедать?
– Сегодня у нас овощи и тушёное мясо, но есть вчерашние бобы и рыба.
– Овощи и мясо, – заказала и, внимательно оглядев маленькую площадь и убедившись, что рядом больше никого из родственников нет, поспешила к единственному свободному столику на улице.
Глава 13
Мысленно прикинув, что ещё успеваю на встречу с Дэвидом, я спросила у милой старушки, где находится здание электросетей, и отправилась платить задолженность. Но каково было моё удивление, когда мне выставили счёт всего лишь за два последних месяца, я же предполагала, что сумма будет намного больше. Быстро уладив вопросы по подключению особняка Пембертон к электричеству, я, более не мешкая, устремилась к океану…
– Добрый день.
– Добрый день, Алекс. Я думал, вы уже не придёте, – произнёс мужчина, поднимаясь с голыша, который он, судя по всему, нашёл и вернул на место.
– Меня немного задержали семейные дела, – с улыбкой ответила, вытаскивая из сумочки тот же кусок ткани, и расстелив его на песке, жестом пригласила Дэвида присоединиться.
– После ночной грозы мальчишки с утра собирали ракушки на берегу. Я тоже нашёл одну… почему-то решил, что она вам подходит, – произнёс мужчина, вручая мне небольшую, ажурную, перламутровую красавицу.
– Спасибо…
– Алекс, вы сегодня выглядите уставшей, у вас всё хорошо?
– Да… – задумчиво протянула, всматриваясь в лицо человека, взгляд которого не давал мне покоя даже во сне. Он смотрел на меня так, словно был готов понять и пережить мои беды. В его взгляде я видела усталость вперемешку с желанием жить и неимоверную силу, которой он со мной делился.