Глава семьи Пембертон
Шрифт:
– Договор о продаже земли для строительства железной дороги готов? – прервал мои мысли мэр, взирая на меня из-под густых, лохматых бровей мутными глазами.
– Нда… – озадаченно кивнула, ожидая продолжения.
– Добавь к собственникам земли мистера Спенсера Кларка, – приказал мэр, аккуратно сворачивая в трубочку лист бумаги, и пренебрежительным взмахом руки выпроводил меня из своего кабинета. Если бы это случилось вчера, то я бы непременно указала мэру на его необдуманное действие, но сейчас я с трудом сдерживала довольную улыбку и была только рада покинуть кабинет.
–
– Внести правки в договор, – сняла с полки стеллажа папку с документами… Мне не нужны были данные мистера Спенсера, я их знала наизусть, поэтому договор купли-продажи земли, собственниками которой были мать мистера Шервуда и неожиданно мистер Спенсер Кларк, был готов спустя пятнадцать минут.
А спустя ещё полчаса в здание мэрии вошли мистер Джордж и мистер Чарлз, которые важно прошествовали в кабинет мэра и пробыли там не больше пяти минут.
– Но, мистер Джордж, как же так… мы с вами все ранее обсудили, – выскочил за действительно важными гостями мистер Шервуд. Мистер Спенсер замер на пороге кабинета, его лицо было непроницаемым, но ходящие на скулах желваки указывали на крайнюю степень раздражения мужчины.
– Да, но вы забыли упомянуть об имеющемся на этой земле болоте, а также о горе, которая существенно задержит выполнение приказа правительства, – отрезал мистер Джордж, суровым взглядом припечатав мэра.
– Мы можем подобрать другую землю, – не сдавался мистер Шервуд, – мистер Чарлз, мы сегодня же объедем все свободные участки…
– Не нужно, мы вчера заключили сделку и нашли лучший вариант для строительства железного пути.
– Но… где? С кем? – просипел мэр, от жадности едва ли не задыхаясь – ушедшая из его загребущих маленьких ручонок сделка должна была принести ему неплохую прибыль.
– С мисс Алекс Пем, – с улыбкой произнёс мистер Джордж, впервые за всё время разговора обратив свой взор на меня и, выдержав небольшую паузу, спросил, – вы готовы, мисс Алекс?
– Да… прощайте, мистер Шервуд, приказ о моём увольнении у вас на столе в папке, – проговорила и смерив равнодушным взглядом мистера Спенсера, я первой покинула холл, зная, что это всего лишь начало большой игры, но у меня было время, чтобы хорошо к ней подготовиться.
Глава 2
Покидать небольшой провинциальный город, затерявшийся между горами Слутер и Кааса, обосновавшихся в некогда промышленном посёлке открытых и невероятно доброжелательных жителей; его приземистые домики, в один-два этажа с узкими окнами и крепкими, деревянными стенами; багряные после дождя дороги, петляющие вокруг ярко-зелёных холмов; крохотные магазинчики с привлекающими внимание вывесками и многочисленные питейные трактиры было немного грустно.
Всё же за три с лишним года, что я пробыла в маленьком провинциальном городишке, скрываясь от родственников, я успела привыкнуть к этому суровому месту. Здесь выживали только сильные духом люди, умеющие спокойно встречать превратности судьбы и вновь подниматься с гордо поднятой головой, как бы тебя жизнь ни сгибала.
Убегая подальше от пепелища, я не выбирала, где мне обосноваться. Я, словно одинокая волчица, гонимая кровожадными и жестокими охотниками, уходила всё дальше, пересекала одно графство за другим, пока не остановилась в Линвурде. Обессиленно провалявшись несколько дней в номере единственной на весь город гостиницы, переведя дух после долгого путешествия по незнакомому мне миру, наконец выбралась из своего добровольного заточения, перепугав миссис Джун, кухарку ресторанчика, тёмными кругами под глазами, изнеможденным видом и жутким кашлем.
Дородная, с добродушным взглядом и ласковой улыбкой женщина в грубоватой манере решительно взялась приводить меня в порядок. Забрала в свой крошечный дом с тремя небольшими комнатками, маленькими окнами, скудной обстановкой и минимальным количеством вещей. Выделила угол в самом тёплом и удобном месте, правда, в нём даже в солнечный день было темно и мрачно. И принялась меня лечить, отпаивая на редкость отвратительными на вкус отварами, растирая грудь вонючим жиром, беспрерывно причитая, какая я худенькая и бледненькая.
В этом сумрачном и неказистом домике, расположенном в конце длинной улицы у самого края бурной и грохочущей реки, проживали замечательные люди. Муж Джун, мистер Корин – тощий как жердь, с залысиной на макушке, всегда с лукавым взглядом и озорной улыбкой. И два пятилетних, круглощёких, с вечно разорванными штанинами и разбитыми коленками сорванца-сынишки Тед и Хью. Именно там, в компании шумных и добрых людей, я наконец пришла в себя и осмотрелась…
– Мисс Алекс, через час будет короткая остановка, – тихий, с небольшой хрипотцой голос мистера Чарлза с трудом прорвался сквозь мои воспоминания, – не желаете немного отдохнуть от дороги и выпить чашку кофе?
– Да, с большим удовольствием, – рассеянно кивнула, успев заметить уже ставший мне привычным за неделю пути недоумённый взгляд моих первых, но не последних деловых партнёров.
Молодая, симпатичная, с милой улыбкой девушка, которая, по их мнению, давно должна быть замужем и растить минимум двоих детей, вдруг разговаривает на их языке, спорит, приводя весомые аргументы, против которых у матёрых дельцов нет возражений. Даёт стоящие советы и указывает на ошибки опытных бизнесменов. Такое с трудом укладывалось в головах мужчин, и нередко я замечала на себе их задумчивые взгляды. Наверняка оба партнёра всё ещё пребывали в шоке после нашей первой встречи, поэтому и согласились на все мои условия.
С трудом скрывая предвкушающую улыбку, я отвернулась к окну и смотрела на гордо вздымающиеся заснеженные горы, освещённые лучами закатного солнца; на древние, величественные сосны, которые своими оголёнными корнями крепко держались за серые скалы. Непреклонные, могучие деревья, они видели, как росли и умирали прежние обитатели этой необыкновенной страны. Страны, которая по воле неведомых сил стала мне домом, подарила семью… ту, что у меня никогда не было и которой я лишилась из-за жадности жестоких людей. В день, когда языки пламени, словно прожорливые твари, сжирали дом, забирая у меня братьев, отца и мать, я дала себе обещание уничтожить всех, кто причастен к их гибели…