Главная роль 7
Шрифт:
— Не к добру это, — вздохнул я.
— Не к добру, — согласился со мной министр иностранных дел.
Алексей Борисович Лобанов-Ростовский занял пост в прошлом году — умер наш Николай Карлович Гирс. Умер прямо в рабочем кабинете, до конца оставшись преданным служебному долгу. Несправедлив я к нему был поначалу — напрягала английская фамилия, но поводов в себе усомниться Николай Карлович не дал ни разу: спорил, немножко и в рамках приличий «плевался», просил «так не делать», но, получая прямой указ, вкалывал как проклятый, неизменно добиваясь успехов. Скучаю по нему.
Новый министр квалификацией обладает не меньшей. По происхождению — Рюрикович, по титулу —
За окном кабинета пели птицы, наливалась соками молодая листва деревьев, на площади перед Зимним привычно гулял народ — ногами, на гужевом транспорте, а порой и высокотехнологично: на автомобилях концерна «WG» — «Вильгельм-Георгий». Конвейер Генри Форду даровать этому миру уже давным-давно не суждено — эту форму организации труда мы применяем везде, где только можно: и на заводах концерна, и на судостроительстве, и на всех производствах в моих кабинетских землях. Применяют и остальные — коммерсы всегда рады поднять производительность на своих предприятиях, вот и подтягиваются. Еще одна составляющая «Русского экономического чуда». Очень важная составляющая.
— Но если мой сиамский друг так хочет, значит так тому и быть, — пожал я плечами и припечатал стопку бумаг своим факсимиле «Одобряю. Царь».
Коротко и солидно!
Рама V по итогам славной победы над англичанами получил в стране беспрецедентную вспышку патриотизма с воинственно-националистическим уклоном. Целой Великой Державе, причем не абы какой, а самой главной по сусалам надавали, будучи почти средневековой тропической страной — каково, а? Значит не абы кто добрые сиамцы, а полноценная «личинка» доминирующей в регионе державы — нужно просто перейти границы и рассказать об этом остальным, чтобы тоже это признали и подчинялись.
Нам оно, как ни крути, выгодно. Во-первых, мы даем Сиаму кредит. Нормальный, не «дружбонародный», а вполне коммерческий — договоренность у нас Рамой была только на льготную поддержку обороны Сиама от империалистических хищников, а вкладываться в геополитические амбиции почти без выгоды для себя я не стану — зачем мне? Нормальный кредит — пожалуйста.
Во-вторых: Англия постепенно «кончается», столкнувшись с непривычной для нее серией тяжелых вызовов. Они же столетиями сами в создании нужных для себя конфигураций упражнялись, поэтому «отмахиваться», как выяснилось, умеют слабо. Научатся, конечно, но это еще когда будет? Австралия, например, почти «всё»: там уже двухсоттысячная сухопутная группировка японцев расквартирована, и выбивать их попросту нечем. Да, можно потопить японский флот, можно попытаться «отжать» в отместку Корею и даже высадить десант собственно в Японию, но сразу за этим на англичан набросятся все Великие Державы — даже французы, которые как бы союзники. Слишком сладка добыча, а к Большой войне всегда можно успеть передоговориться. Короче — гегемон свое «гегемонство» утратил.
Ну а раз Англия временно никчемна, будет полезно «пошатать» французов — на их колонии: Камбоджу, Бирму и прочих — Рама и нацеливается. Огребет страшно, но мне-то что? Сам себе злобный Буратино: за сохранность наших курортных инвестиций я с кем угодно договорюсь, потому что ссориться с Российской Империей в данный исторический момент дураков нет.
— А вот это будет лишним, — припечатал я вторую стопку бумаг факсимиле «Не одобряю. Царь.»
Никакой дипломатической поддержки — Сиам встает на сложный путь империалистического хищника, а значит пусть делает это сам, на общих основаниях. Буду выражать
— Велите передать французскому посланнику наше желание сохранять нейтралитет? — уточнил Лобанов-Ростовский. — Устное, разумеется, — сработал на опережение.
— Буду признателен, Алексей Борисович, — улыбнулся я.
Аудиенция закончилась, и министр с папочками покинул мой кабинет, уступив место японскому посланнику.
Барон Мотоно вошел в кабинет как обычно — с глубоким поклоном и всем видом излучая величайшую радость от созерцания моей рожи. С собою он притащил папочку — японцам оно пока непривычно, они больше по тубусам, поэтому это такой комплимент стране пребывания. В папочке оказались личные письма ко мне — от Арисугавы и Императора Муцухито. С оказией занес так сказать.
— Поздравляю японский народ с прекрасным проведением кампании, — после расшаркиваний и улыбок поздравил я.
— От лица Японской Империи я выражаю вам глубочайшую признательность за дипломатическую поддержку наших законных требований по возвращению исторической Родины под руку Его Императорского Величества, — парировал посланник.
Такая рожа непробиваемая! Да хрен там он верит в «историчность» Австралии, он же не пропагандой промытый вчерашний крестьянин, но Императору виднее — сказал, что японцы родом из Австралии, значит так и есть. Полагаю, что даже под пытками барон Мотоно, равно как и другие уважаемые японские деятели, будет очень долго терпеть и с кровью выдавливать из себя уверенность в «исторической правде».
— Ученые удивительны, — улыбнулся я. — Словно из небытия порою извлекают они удивительнейшие вещи.
— Настоящие волшебники! — с улыбкой покивал барон. — Столько чудесных открытий и находок даруют они нашему миру!
— Недавно нашим историкам тоже удалось найти некоторые интересные сведения, касающиеся исторической Родины японского народа, — не отказал я себе в удовольствии немного напрячь барона.
Едва заметно дернув жилкой под левым глазом — уж не зарюсь ли я на кусочек материка? — барон очень вежливо попросил:
— Дозволено ли мне будет попросить Ваше Императорское Величество рассказать об удивительной находке ваших многоуважаемых историков?
— За этим я вас и пригласил, — покивал я и забрался в ящик стола, вынув оттуда основу основ, точку сборки цивилизации и главное оружие сил Порядка в борьбе с хаосом — папочку. — Одним из классических литературных произведений нашей культуры является «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Недавно был обнаружен доселе неведомый кусочек черновика — что-то вроде приложения к великому памятнику нашей литературы. Художественной ценности в силу специфического содержания находка не имеет, посему в печать ее пускать нет смысла, однако там чудесным образом обнаружились критически полезные для освоения вашей новоприобретенной исторической Родины указания мест залежей полезных ископаемых.
Барон Мотоно отвесил серию глубоких и благодарных поклонов, снабдив их пространным выражением признательности за такой ценный подарок и не забыв упомянуть многочисленные таланты русского купечества, ученых и мои лично.
— Спасибо, — оборвал я его через пару минут. — Но я не закончил.
— Приношу свои глубочайшие извинения, Ваше Императорское Величество, — покаялся барон.
— В Сибири, в городе Красноярске, живет удивительный человек — Иван Тимофеевич Савенков. Человек широчайшей эрудиции, одаренный многими талантами и движимый стремлением даровать нашему миру как можно больше. Сейчас он с другими уважаемыми господами находится в Петербурге — они разрабатывают план путешествия к Южному полюсу нашей планеты.