Главная тайна ГРУ
Шрифт:
Меня интересовали только факты — в описании судебного процесса их было предостаточно. В конце концов выбор пал на три группы источников по «делу»: 1) «Судебный процесс»; 2) все другие издания — книги, статьи, очерки; 3) мое личное мнение как автора этой книги, который в 60–70-х годах выступал в качестве «московского агента» западной спецслужбы под личиной предателя Родины.
Прежде, чем построить триаду оценок по «делу», мне хотелось бы представить читателю ход своих рассуждений о судебном процессе по «делу Пеньковского» как источника для… дезинформации Запада.
Эффективность использования разведвозможностей агента Алекса определяется заинтересованностью спецслужб Запада в возвеличивании своего источника в СССР. В основе такой положительной оценки лежит «информационный шум» — листажный вал в 5000 единиц. В то же время суд отмечал, что, по экспертной оценке, 90 % информации, полученной от Пеньковского, носили несекретный характер. Правда, с точки зрения профессионалов разведки, оставшиеся 10 % — достаточно высокая информационная отдача.
Сознательность в сотрудничестве агента Алекса с западными спецслужбами, то есть мотивация, оценивается его добровольным приходом в стан Запада и представленным спецслужбам собственным имиджем человека, несогласного с советским строем и желающего бороться с ним. Свои слова он с первых шагов подтвердил делом — информацией.
На судебном процессе было заявлено о его лояльности к советской власти и были представлены доказательства его личного перерождения из-за карьеристских устремлений. Косвенно подтверждался факт искренности Пеньковского в отношении к Западу — цитирования отрицательной характеристики времен 50-х годов, то есть периода его работы в Турции и контактов с гражданами западных стран.
На процессе много внимания уделялось организации связи с Пеньковским за рубежом и в Союзе. Отмечались тонкая работа спецслужб Запада и трудности советских спецслужб при работе с опытными профессионалами из СИС и ЦРУ. Как представляется, у процесса была важная цель: убедить западных наблюдателей в том, что Пеньковский не мог в силу объективных причин часто бывать за рубежом и потому связь с ним осуществлялась в Москве.
В целом судебный процесс решал триединую задачу: убедить Запад в том, что Пеньковский был ценным источником информации, искренне сотрудничал с Западом и был разоблачен в силу объективных причин — сложности в поддержании контактов с ним в СССР.
Однако ситуация на судебном процессе вызывает сомнения следующего порядка: почему советская сторона пошла на беспрецедентную акцию по публичному разоблачению шпионажа в своих рядах, особенно в среде чиновников важнейшего государственного ведомства, коим является ГК КНИР? почему судебный процесс был столь беспощаден к вскрытию притупления бдительности в среде сотрудников Минобороны, но не в ГК КНИР? почему судебный процесс столь много обсуждал вопрос о «технике шпионских игр» (организация связи) и обтекаемо затрагивал вопрос о конкретном ущербе от информации, попавшей на Запад через Пеньковского?
Напрашивается вывод: Запад
Чтобы лучше понять дезинформационную роль судебного процесса, вниманию предлагается сравнительный анализ фактов: преданных гласности на судебном процессе; изложенных в книге «Шпион, который спас мир»; приводимых в моей книге «Операция «Турнир».
Вот как главный обвинитель на суде сформулировал проблему с «делом Пеньковского»:
«При рассмотрении настоящего дела неизбежно возникает вопрос: как могло случиться, что Пеньковский, родившийся, получивший воспитание и образование в годы советской власти, в нашем обществе, мог полностью утратить облик советского человека, потерять стыд, совесть, элементарное чувство долга и докатиться до тягчайшего преступления?»
Далее он констатирует:
«Материалами предварительного и судебного следствий установлено, что подсудимый Пеньковский, являясь авантюристом, карьеристом и морально разложившимся человеком, стал на путь предательства, измены Родине и был завербован империалистическими разведками».
История любой из разведок — советской либо западной — в вопросе вербовки интересующих ее лиц опирается на мотивы поведения человека на службе и в обществе. Мотивы составляют основу согласия на сотрудничество в результате неприязни к политическому режиму, материальной заинтересованности или моральной неудовлетворенности в служебных либо других отношениях.
Ранее уже была попытка сделать сравнительный анализ мотивов сотрудничества Пеньковского с западными спецслужбами, но с позиции рабочей гипотезы: Пеньковский — подстава органов госбезопасности. Поэтому речь пойдет об использовании материалов судебного процесса в качестве легенды прикрытия в работе советской суперподставы Западу. Вернее всего, судебное разбирательство использовалось органами госбезопасности в интересах «дела Пеньковского» «втемную».
Итак, три взгляда на «легенду прикрытия» работы Пеньковского перед Западом по трем основным источникам.
1. Легенда прикрытия, прозвучавшая в ходе судебного процесса по «делу Пеньковского» (Судебный процесс 7–11 мая 1963 года. Изд. ПЛ. М.: 1963). («Суд»).
2. Легенда прикрытия, воспринятая западными спецслужбами при работе с Пеньковским (Шпион, который спас мир. Изд. МО, М: 1993) («Шпион»).
3. Легенда прикрытия, использованная автором— сотрудником внешней разведки при работе по операции «Турнир» (Операция «Турнир». Изд. Гея-Итерум. М: 1999) («Турнир»).