Главное задание
Шрифт:
— Тебе не нравится?
— Нормально. Я вообще-то не любитель пирсинга, но тебе идет.
— Я еще в паре мест начала носить пирсинг, — заулыбалась Марика. — Хочешь посмотреть?
— Еще как!
Мы разделись, и я с удовольствием начал искать на восхитительном теле Марики свеженавешанный пирсинг. Это занятие так возбудило нас обоих, что мы тут же перешли к более привычным способам выразить глубокую взаимную симпатию. А потом, когда мы оба решили немного передохнуть, я спросил ее, почему она свободно ходит днем, не боясь солнца.
— Я
— Целуешься ты как настоящая девушка, — я пропустил мимо ушей последнюю фразу Марики.
— Ах, дорогой, я и есть девушка. Особенно когда чувствую твои прикосновения и поцелуи.
— А я тебе нравлюсь?
— Милый, я влюбилась в тебя еще в замке Гранстон. Правда, ты тогда воротил от меня рожу и целовал меня так, будто жабу в зад целуешь, но я тебя понимаю. Куршавель и в самом деле была страшненькая. Я очень старалась не привлекать к себе внимания.
— Как тебе это удается? Я имею в виду — чары?
— Одна из способностей вампира. Между прочим, ты тоже обладаешь этой способностью. Например, можешь влюбить в себя любую женщину. Увести ее от мужа. Попробуй как-нибудь.
— Мне нужна только ты.
— Лжец! Тебе нужно это, — она вытянула свою великолепную стройную ногу, — и это, — и тут она погладила себя по восхитительному бюсту. — А вот это, — Марика постучала себя пальцем по лбу, — тебе ни к чему.
— Не хочу спорить с тобой, когда ты начинаешь говорить глупости.
— Ну что ж, тогда одеваемся.
Меня покоробил такой цинизм. Первый раз я встретил девушку, пусть даже и мутанта, которая так себя ведет.
— Давай о деле, Осташов, — сказала Марика, застегивая свою куртку. — Завтра мы будем в Колошарах, так называется столица Коловашии. Замок Чоп расположен от нее в нескольких милях к северу. В Колошарах полно агентов Радулеску, и они тут же сообщат графу о вашем появлении. Поэтому нужно действовать быстро.
— Я готов, — ответил я, не совсем понимая, куда она клонит.
— Сейчас я вас покину. Тога уже получил указания, куда ехать. Встретимся завтра в условленном месте. Там и разберемся с планом действий. Ты должен хорошенько отдохнуть.
— Ты меня бросаешь?
Марика только печально махнула рукой и покинула фургон. Я остался один.
— Не давай ей надежду, если не любишь ее, — предупредила меня Эль-Шаба. — Иначе ты просто разобьешь ей сердце.
— Вампир разобьет сердце вампироморфа, — я покачал головой. — Никогда не слышал ничего более идиотского.
Остаток дня я отсыпался в фургоне, а с наступлением темноты выбрался наружу. Мы ехали вдоль красивой речной долины по широкой проселочной дороге. Ярко светила луна. Хатч рассказывал нам анекдоты, и мы с Тогой ржали до упаду. А потом впереди показались какие-то огни, и Тога сказал:
— Ого! А вот и застава.
Мы подъехали к кучке покрытых соломенными крышами строений, возле которых расхаживали люди в кожаных доспехах и с алебардами в руках. Один из них подошел к фургону.
— Кто такие и куда едете? — осведомился он.
По лицам Хатча и Тоги я догадался, что они не понимают солдата. Самое время применить на практике Дар Полиглота.
— Мы лансанцы, офицер, — сказал я. — Бродячие артисты. Хотим дать представление в Колошарах.
— Я по вашему дурдому на колесах вижу, что вы артисты. За въезд в Коловашию положена плата, — сказал военный. — Тридцать дукатов с человека.
— Хорошо, — я развязал мошну и отсчитал сто дукатов. Пошлина была безбожно высокой, но с властью не спорят. Мой кошелек после этого кровопускания совсем сморщился. — Пусть будет так. Держи и дай нам проехать.
— Держитесь подальше от замка Чоп, — предупредил офицер, пересчитав деньги. — Его светлость граф Радулеску не любит чужаков. Мне, конечно, плевать, что с вами будет, просто я это всем приезжим говорю.
— Его светлость… — Я запнулся и с трудом отвел взгляд от солдата. Что-то навалилось на меня. Это было новое чувство, которое я никогда не испытывал раньше. Во-первых, я услышал стук его сердца. Во-вторых, я почувствовал запах его крови.
И мне непреодолимо захотелось его укусить. Ощутить на языке соленый металлический вкус красной влаги, полной жизни и пьянящей, как самое лучшее и дорогое вино.
— Что с тобой? — испуганно шепнул Хатч, который заметил, что со мной что-то не так.
— Ничего, просто затошнило что-то… Хорошо, офицер, — я вдруг понял, что мой голос как-то странно изменился. — Мы учтем.
— Нннооо! — крикнул Тога, и наш фургон вкатился на территорию суверенной Коловашии. Я стянул с руки перчатку, засунул палец в рот и похолодел.
— У меня выросли клыки, — дрожащим голосом сказал я, глядя на Хатча.
— Этого и следовало ожидать, — отозвался Тога, глянув на меня. — Смотрится жутковато.
— И этот офицер, — я вытер со лба выступивший пот, — я хотел его укусить.
— Ну и укусил бы. Они тут, небось, все своим графом не по разу покусанные.
— Тога, остановись-ка, — попросил я. — Пойду я в фургон. От греха подальше.
— Ты хочешь сказать… — Хатч отшатнулся от меня.
— Да, хрен тя возьми! — выпалил я, спрыгнул на землю и полез в фургон. На душе было муторно и погано. Я лишился последнего человеческого счастья — общения с друзьями.
Ночью мне стало плохо. Болели голова и живот, появился жар, дрожь в руках и тошнота. Я сразу вспомнил, что говорил мне Консультант. Кстати, о Консультанте…