Главный день
Шрифт:
Как будто для объяснения этого вопроса глухая стена передо мной взорвалась тучей осколков и в ней появились новые рваные дыры, сквозь которые весело заплясали лучики света. Я настолько охренел от неожиданности, что рванул из комнаты как есть — на четвереньках. А вопрос, из чего же лупят, отпал сам собой. Только КПВТ может так стены пробивать…
Пока я галопировал, сбивая ладони с коленями об острые обломки, стена опять задрожала, покрываясь отметинами пробоин, и я залег, ткнувшись носом во что-то грязно-мокрое. Это «что-то» оказалось оторванным рукавом бушлата с рукой внутри. Больше всего меня потрясли часы «Командирские»,
— Майор, ты где?!
В соседней комнате коротко простучал пулемет, а через пару секунд на лестнице появился Прядилин. Я обрадовался:
— О, живой! — и тут же решил уточнить: — Кто вас тут так мочит?
Вместо ответа Игорь рявкнул:
— Давай на третий! — А пока мы скакали вверх, кратко объяснил: — БТР, сука!
Добежав и плюхнувшись возле окна, я осторожно выглянул наружу:
— Где он? Не вижу!
— За трансформаторной будкой, падла, прячется!
Ага, теперь я и сам засек, как из-за строения, стоящего метрах в трехстах, выдвинулся характерный острый нос «восьмидесятой» в пятнах камуфляжа. Вот показалась башенка и через несколько секунд снова: «ду-ду-ду-дух»!
На втором этаже стены затряслись от попаданий, а я, нырнув в укрытие, выругался:
— Вот ведь скотобаза!
Майор подтвердил:
— Точно, — и в двух словах обсказал, что же произошло несколько минут назад. — Эти гниды сделали вид, будто начали атаку, а когда мы обозначили свои огневые точки, врезали по нам так, что только перья полетели! Одного человека мы потеряли. И ведь с гранатомета тот БТР не достать! Деревья мешают, да и прячется он быстро, — тут Игорь обратил внимание на меня. — Чего рука в крови? Зацепило?
Вытирая липкую ладонь, я мотнул головой:
— Это не моя… А насчет того бэтээра: вылезет, или сунется поближе — мы его завалим. Нет — так нет. Главное — не подставляться и позицию почаще менять. Они ведь здесь долго давить не будут. Как поймут, что стоим крепко, так будут пробовать в другом месте.
— Почему так думаешь?
— Просто у них вариантов больше нет. Каратели уже полчаса пытаются нащупать брешь в обороне станицы. Один раз было получилось, но тот бронетранспортер от пехоты отсекли и сожгли. А если в ближайшие десять-пятнадцать минут ничего не изменится, то им остается только уходить, чтобы хвост не прищемили. И еще, мне кажется, что для противника такое количество обороняющихся стало большим, но хреновым сюрпризом. Они наверняка рассчитывали на человек двадцать пять-тридцать с берданками, которых можно смести, не заметив. А против них почти рота сейчас выступает. Пусть и не псов войны, но с хорошим оружием и на нормальных позициях.
Угу, а про себя подумал: самое главное, демократы не учли дух людей, с которыми они сейчас воюют. Привыкли сволочи, что народ у нас терпеливый да молчаливый. И думали, будто слова относительно «беспощадного бунта» это просто красивая метафора замшелого классика. Щаз! Нашего человека долго тиранить можно, но если он поднялся, то все — сливай воду! Пока последнего врага не удавит, не успокоится. И страх при этом куда-то исчезает. Вон, судя по словам парня, что боеприпасы подвозил, у нас за эти полчаса потери чуть ли не в четверть личного состава. Только на моральном состоянии это вообще никак не сказывается. Люди лишь злее становятся.
Тут мои мысли прервал майор. Морда у него стала очень сосредоточенная, и он сказал:
— Слушай!
— Чего?
— Ты просто слушай, мне это кажется или нет?
Тут как раз наступила пауза в перестрелке, и стал различим далекий, рыкающий звук.
— Ну?
Вместо ответа, я сорвался с места и побежал на крышу. Там, прячась за невысоким парапетом, осмотрел направление, откуда шел этот звук. Вначале ничего не увидел, но потом, метрах в восьмистах, в районе яблоневого сада упало несколько деревьев и в воздух взметнулся клуб сгоревшей солярки. Еперный театр! Танка я опасался? Вот, получите и распишитесь! Один, два, три… Целый взвод то ли «восьмидесяток», то ли «девяностых», занимает позиции для расстрела узловых точек обороны.
Но как же так? Ведь специально, на подобный случай, к шоссе было отправлено семь человек для установки фугаса и осуществления противотанкового прикрытия. Я сам это видел! Старший еще у них, такой кряжистый сапер в летах, произвел впечатление весьма знающего человека. Да и парни в расчетах РПГ тоже были явно не от сохи. А как по-другому — туда ведь самых опытных выделить собирались. Неужели их всех положили так быстро, что они не только никого подбить не успели, но даже сигнал подать не смогли?
Матюгнувшись в бессильной злобе, я еще несколько секунд смотрел, как танки ползают по саду, выбирая наиболее удобные места, а потом, спохватившись, выдернул из разгрузки сигнальную ракету. С шипением та ушла в высокое синее небо, оставляя за собой отлично видимый хвост черного дыма. Ну вот, теперь колхозники Заречного предупреждены о появлении тяжелой бронетехники у противника.
После чего, нырнув обратно в чердачное окно, выскочил на верхнюю площадку и, перегибаясь через перила, заорал:
— Всем отойти в глубь здания! Остается только наблюдатель! Они сейчас из орудий обстрел начнут! Всем отойти…
И в этот момент шандарахнуло! Пол под ногами ощутимо вздрогнул, а на лестницу выметнулся огромный клуб пыли. Мама дорогая! Нет, гипотетически я представлял, что может сделать стодвадцатипятимиллиметровая танковая пушка, но реально под обстрелом не был ни разу, поэтому просто охренел. Тут прилетел второй и сразу же третий снаряды. Причем последний попал не во второй этаж, а влупил где-то прямо подо мной. Да твою дивизию! Так и лестничный пролет обвалиться может! Опасаясь навечно остаться на крыше этой недостройки, я вдохнул поглубже и, нырнув в пыльную муть, на подгибающихся ногах понесся вниз, неловко перепрыгивая через обломки. Только на первом этаже меня настигла следующая волна залпов. Но это было уже не так страшно: во-первых, обстреливали другой подъезд, а во-вторых, верхнюю часть здания.
А внизу, почти сразу, наткнулся на своих ребят. Грязный Костя, ковыряющийся мизинцем в ухе, при виде меня оторвался от своего занятия и прокричал:
— Цел?
— Ага, только глушануло немного.
— Меня тоже. А Ваньке еще и кирпичом по жопе вдарило. Теперь он бегает странной походкой.
Чиж, болезненно ухмыляясь, отмахнулся:
— Жопа не голова, сотрясения не будет!
— Остальные-то как?
Дубинин пожал плечами:
— Не знаю еще. Но ты таким ужасным голосом вопил откуда-то с небес, что все сразу испугались и сдернули в укрытия.