Главный день
Шрифт:
— Значит, другого выхода не было.
Тут не выдержал Чиж:
— Да что мы гадаем? Попробуй Митричу позвонить. Он-то, наверное, уже в курсе.
Прядилин очередной раз достал телефон и, продемонстрировав нам экран, на котором мигал сигнал поиска сети, пояснил:
— Зоны до сих пор нет. Так что сидим ровно и ждем Дмитрия Дмитриевича. Не навсегда же он убежал?
Командир как в воду глядел, так как буквально через пять минут хлопнула дверь, явив на пороге хозяина квартиры. Вид у него был суров и брутален. Поверх обычной одежды на Митриче была надета разгрузка, топорщившаяся набитыми кармашками, за плечом торчал тубус одноразового гранатомета, а из-под локтя выглядывал ствол автомата.
— Докладывай, что происходит?
Хозяин, глядя на нас шалыми глазами, выпалил:
— Восстание! Общероссийское! Дождались-таки, братцы! Сказали, что в Москве правительство — к ногтю! Да и в других городах демократов как клопов давят!
Мы несколько секунд переваривали известие, а потом я, растерянно оглянувшись, уточнил:
— Э-э… это что, и вправду, что ли, революция?
Мои парни тоже выглядели несколько ошарашенными. Блин, ну вот почему у нас всегда так: к чему-то готовишься, готовишься, но это «что-то» все равно случается неожиданно, заставая тебя врасплох. И плевать, что война, зима, приезд тещи или как сейчас — вооруженное антиправительственное восстание. Поэтому ребят и накрыло. А все из-за того, что непонятны дальнейшие действия. Нет, мы можем продолжать выполнение задания, как будто ничего не произошло, но дураков в группе нет и все прекрасно понимают, что резкое изменение обстановки ставит крест на прежних планах. Ведь сейчас все силы демократов будут брошены на подавление выступающих. Это значит (если вспомнить времена Екатеринбургского восстания): практически круглосуточный комендантский час, жесткие проверки на дорогах, аресты и расстрелы всех мало-мальски подозрительных. В общем — полный букет. И нарваться по пути на беспредельничающий блок-пост озверевших карателей можно очень легко. А у нас даже завалящего пистолетика с собой нет. Так что прежде, чем чего-то делать, надо бы разобраться в обстановке…
Игорь, похоже, мыслил в том же направлении и, почувствовав, что на нем сосредоточились взгляды всех бойцов группы, озвучил общий вопрос:
— Что со связью? И где сейчас находится здешнее командование?
Взбудораженный Митрич, которому были глубоко до лампочки наши внутренние метания, махнул рукой:
— Сказали: для нарушения координации сил карателей и полиции, эфир давят глушилками. Причем, похоже, с обеих сторон. Либерасты вроде тоже средства РЭБ [44] задействовали. Но обычные телефоны пока работают. А всё начальство должно быть в штабе. Он в управе разворачивается. Так что собирайтесь, хлопцы, и поехали!
44
Радиоэлектронная борьба.
Обсуждая между собой новость насчет революции, мы, засыпая Митрича вопросами, резво загрузились в наш «уазик» и, толком даже не прогрев машину, рванули в указанном направлении. А пока ехали к центру села, наблюдали интересные картины. М-да… будто черно-белые хроники времен войны смотришь. Ну когда московское ополчение показывают. Особенную аутентичность добавлял тот факт, что только-только начало светать и красок не было видно. Поэтому получалось один в один: мужики с парнями, выходящие из домов и сливающиеся в небольшие колонны. Бабы, догоняющие их и сующие в руки какие-то свертки, с явно продуктовой начинкой. Очередь к грузовикам, с которых раздавали оружие.
Единственное отличие от сорок первого было в типах оружия и в том, что регистрирующие раздачу стволов уполномоченные делали записи не в журналах, а набивали информацию на клавиатуре
А когда мы начали объезжать строящуюся поперек улицы баррикаду, рядом с которой сгружали какие-то армейского вида ящики, Цыган удовлетворенно заявил:
— Вот ведь как народ поднимается. И это по всей стране сейчас такое происходит. А говорили — до семнадцатого года еще ждать и ждать…
Я не врубился:
— До какого еще «семнадцатого»?
Федька ухмыльнулся:
— Анекдот такой есть: мужик, глядя на то, что творится вокруг, сокрушенно говорит: «Дела в стране хуже некуда, а до семнадцатого года еще несколько долгих месяцев…»
Поняв, что в анекдоте обыгрывается дата революции начала двадцатого века и ожидание революции двадцать первого, я фыркнул, но прокомментировать услышанное не успел, так как в этот момент машина, скрипнув тормозами, остановилась на небольшой площади перед мэрией. Митрич, глядящий орлом и соколом, по-молодому выскочив из «уазика», хлопнул дверцей и взмахом руки пригласил следовать за ним. Мы стали выгружаться, но я несколько застопорил движение, так как, глянув на подсвеченный небольшим прожектором флаг над зданием, застыл. Да и было отчего! Ведь вместо привычного триколора, на коньке в бодрящем утреннем ветерке слабо полоскалось красное знамя.
Получив ускоряющий толчок, я освободил проход и, не отрывая взгляда от столь необычного зрелища, озвучил свое удивление:
— Хренассе! И когда только успели?!
Один из мужиков, которые с самым деловым видом выгружали из пикапа НСВ [45] на треноге, обернувшись на мои слова, гордо заявил:
— Дык у нас уже часа полтора как власть сменилась! А ты, паря, что, все проспал?
После чего, коротко хохотнув, кивнул своему напарнику, крякнул, ухватился за станок, и они шустро поволокли пулемет куда-то за палисадник.
45
НСВ 12,7 «Утес» — крупнокалиберный пулемет.
К слову сказать, народу на площади хватало, и не я один замер при виде флага. Вон, стоящий метрах в десяти от меня здоровенный парняга в камуфляже и казацкой фуражке, услыхав наш разговор, поднял голову вверх, несколько секунд ошеломленно хлопал глазами, а потом, широко перекрестившись, произнес:
— Сподобил-таки Господь!
Митрич же, на ходу здороваясь с какими-то своими знакомыми, и уже отошедший от нас к самому входу, обернувшись, недовольно поторопил:
— Давай быстрее, а то никого не поймаем!
И мы поскакали ловить здешних командиров.
Поднимаясь на второй этаж, я усмехнулся промелькнувшей мысли. Чиж, услыхав мое фырканье, заинтересовался:
— Серега, чего прикалываешься?
— Да вот думаю: революция и все такое. А здесь, типа, Смольный. Но тогда по закону жанра у меня в руках сейчас должен быть чайник, а здешний Ильич просто обязан всем показывать, где можно набрать кипятка!
Курящий возле окна высокий парень обернулся и, ткнув пальцем себе за спину, проинформировал:
— Кулер в конце коридора.
Я от неожиданности тормознулся:
— А ты никак Ильич?
— Ага! Антон Ильич Пивоваров! Дядь Дима, это что за народ?
Наш провожатый отмахнулся:
— Да спецы, на задание шли, а тут такое… Не знаешь, Дмитриенко на месте?
Помолодевший и обросший клон Ленина, выдающий себя за Пивоварова, отрицательно мотнул головой:
— Нет. Они с начштабом и командирами подразделений на запасной пункт убыли.
— А кто есть?