Шрифт:
Глава 1
Конечно, это была чистой воды авантюра. Она с самого начала это чувствовала. И вообще ей совершенно не хотелось уезжать из дому за тридевять земель. Да еще для отдыха. Отдых! За первые же два дня она так измоталась, как за месяц самой напряженной работы. Зря она маму Нину послушалась. Как сейчас было бы здорово тихо-мирно сидеть на кухне, не спеша ковыряться с какой-нибудь интересной тряпочкой и смотреть телевизор. Или поваляться на травке под яблоней, почитать что-нибудь новенькое. А потом забежать на часок
Дверь купе дернулась, тихо отъехала на треть проектной мощности, в щель упал чемодан, за ним с размаху влетела небольшая дорожная сумка, сверху шлепнулись два битком набитых полиэтиленовых пакета, и дверь опять тихо закрылась. Интересный у нее сосед будет. Или не будет у нее соседа? Наверное, кто-то таким способом багаж отправляет. Главное — погрузить багаж. А сам как-нибудь по шпалам добежит. Господи, как жарко… Сейчас бы под яблоню.
Дверь опять тихо поползла в сторону. Юлия повернулась и встретилась взглядом с тем самым длинным-стриженым-зубастым. Она уже хотела сказать что-нибудь вроде «чтобы я вас больше не видела», но тут заметила, что этот длинный-стриженый-зубастый и сам удивлен не меньше. Но в отличие от нее — явно обрадован. После первого остолбенения он тут же заулыбался, потер ладонью вызывающе короткий ежик волос какого-то неопределенного коричневато-серого цвета, шагнул через свои вещички и закрыл за собою дверь.
— Последний раз — на перроне, — сказала Юлия, устало прикрывая глаза. — Десять минут назад.
— А… ну да. — Длинный еще больше разулыбался, плюхнулся на полку напротив нее и, облокотившись на стол, положил подбородок на скрещенные руки. — А откуда вы знаете, что я спросить хотел?
— Привыкла, — равнодушно ответила она, без интереса разглядывая попутчика. — В наши последние три встречи вы задавали только один вопрос: «Где я вас видел?».
Он тихо засмеялся, глядя на ее серьезное лицо, откинулся назад и восхищенно щелкнул языком.
— Знаете, у вас удивительная речь. Говорят — «как по писаному»… Нет, даже не в этом дело. Наверное, это интонация. Вы как будто привыкли, что вас слушают.
Он, улыбаясь, смотрел на нее, она с неподвижным лицом смотрела на него, и он постепенно перестал улыбаться, моргнул и почти обиженно сказал:
— Вы не хотите мне отвечать?
— А вы что-то спросили? — Юлия опять с тоской вспомнила тишину летней деревни, тень под яблоней или, на худой конец, телевизор в прохладной кухне. — Прошу прощения. Я не поняла вопроса.
— «Прошу прощения»… — задумчиво повторил он и удивленно повертел головой. — Я имел в виду… а, ладно. Меня зовут Виктором. А вас?
— Юлия.
Она молча смотрела, как он пытается придумать следующую тему для разговора. То-то. Если молчать достаточно долго, то любое трепло рано или поздно завянет. Ах, травка под яблоней!.. И на кой ей эти путешествия?
В стену купе за спиной Виктора вдруг сильно забарабанили. Он со вздохом поднялся и объяснил:
— Меня зовут. В соседнем купе Катька… э-э… сестра с мужем. Мы все вместе в отпуск собрались.
Он неторопливо запихнул свои сумки-чемоданы на багажную полку, открыл дверь, а уже выходя, оглянулся и вдруг спросил:
— А кто это вас в Москве на поезд провожал?
— Брат мужа, — помолчав, ответила Юлия.
— Я так и знал, — сказал он и вышел, с шумом задвинув дверь.
Она сидела все так же неподвижно, глядя прямо перед собой, и старалась думать о чем-нибудь вроде прохладной кухни, зеленой травки под яблоней, о недочитанной книжке или хотя бы об этом линкоре на колесах — новой Сашкиной машине.
— Ее, гаду, не запаркуешь, — гордо говорил Сашка, втискивая полукилометровое чудище на стоянку возле вокзала и подхватывая чемодан Юлии. — Ты ничего не забыла? Люся список написала, чего ей надо. Я тебе не отдам… Мало ли чего ей надо. Ей всегда чего-нибудь надо… Ничего, скажу — потерял. Ты там поаккуратнее, ага? А то террористов развелось… У тебя сколько денег? Я тебе пару сотен дам… нет, три. Бери-бери, не выпендривайся. Все равно или пропью, или Люська заберет. Ох, забыл! Жратва в машине осталась. Стой здесь, я сейчас, я мигом!
Он поставил ее чемодан у входа в здание вокзала, а сам умчался, не слушая слабых Юлиных возражений. Вот тогда и подошел в первый раз этот длинный. Подошел, минутку напряженно смотрел в ее ожидающее лицо, а потом спросил:
— Вы не знаете, где я вас видел?
— В милиции? — подсказала она, честно вспоминая, не встречались ли они и вправду где-нибудь по работе или так, случайно.
— Почему в милиции? — Он удивленно задрал одну бровь и разулыбался до ушей. — Вы разве милиционер?
— Нет, — равнодушно ответила она. Нигде они не встречались. Так, бамбук московский. За шлюху принял, наверное.
— Тогда почему в милиции? — не отставал он.
— Это я так шучу, — серьезно сказала Юлия. — На самом деле я не помню, чтобы видела вас в милиции.
— А вы что, часто там бываете?
Он улыбался так, будто позировал для рекламного плаката. Правда, отметила она, зубы у него очень хорошие. Сытое детство, режим, витамины. Или дорогой дантист.
— Я там бываю в среднем раз в месяц. Иногда — два-три раза в месяц. Иногда — раз в два-три месяца.
Он с веселым изумлением вглядывался в ее совершенно серьезное лицо, в ее спокойные, даже равнодушные глаза и улыбался.
— По необходимости или по недоразумению?
Ее позабавила формулировка, но ответила она опять без признаков улыбки, даже немного печально:
— Я думаю, что по недоразумению. Но они, как правило, считают, что по необходимости.
Он тихо засмеялся и быстро сказал:
— Через пятнадцать минут я уезжаю. Но через месяц приеду. Вы мне позвоните?
— Обязательно, — серьезно пообещала она, нетерпеливо высматривая Сашку. Где он бродит так долго? Не хватало еще на поезд опоздать.