Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему
Шрифт:
Кауфман: На недавно проведенном мной допросе вы заявили, что приблизительно 60 человек были назначены для приемки этих эшелонов и что эти 60 человек были обязаны соблюдать тайну так, как это было описано ранее. Вы подтверждаете это?
Гесс: Так точно. Эти 60 человек должны были быть всегда готовыми направлять нетрудоспособных заключенных в построенные сооружения. Они, а также и еще около десяти младших командиров и командиров, врачей и санитаров несколько раз письменно и устно подтверждали свое обязательство держать в строжайшем секрете все, что происходило в лагере.
Кауфман: Мог посторонний человек, наблюдавший прибывавшие эшелоны, подумать, что люди, находящиеся в них, предназначены для уничтожения, или такая возможность была невелика уже потому, что в Освенциме было очень большое движение эшелонов, подвозились материалы и т. д.?
Гесс: Так точно. Наблюдатель, который не ставил себе специальной цели наблюдения за эшелонами, не мог составить себе общей картины, так как прибывали не только эшелоны с новыми заключенными, которые использовались в лагере. Довольно большое количество эшелонов уезжало из лагеря с трудоспособными или предназначенными для обмена заключенными. Двери товарных вагонов были плотно закрыты, так что наблюдатель не мог видеть находившихся там людей. Кроме того, каждый день в лагерь прибывало до 100 вагонов с материалами, продуктами питания и пр., и, с другой стороны, они увозили военную продукцию, изготовленную в мастерских лагеря.
Кауфман: Правильно ли то, что по прибытии в лагерь жертвы должны были снимать с себя всю одежду и сдавать ценные вещи?
Гесс: Да.
Кауфман: И затем их сразу отправляли туда, где их ждала смерть?
Гесс: Да.
Кауфман: Скажите мне, руководствуясь вашим опытом, знали эти люди о том, что их ожидало?
Гесс: В большинстве случаев они ничего не знали, то есть принимались меры в том направлении, чтобы не посеять в них сомнения и не вызвать подозрения, что им предстоит смерть. Например, на дверях и стенах были развешены объявления, которые указывали на то, что заключенным предстоит пройти процедуру дезинсекции или санитарной обработки в бане. Это объявляли заключенным на нескольких языках через других заключенных, которые прибыли с прежними эшелонами и при выполнении всей акции работали в качестве подручных.
Кауфман: Смерть наступала через 3–15 минут, как вы мне об этом уже говорили. Не так ли?
Гесс: Да, так точно.
Кауфман: Затем вы мне говорили, что до наступления смерти жертвы теряли сознание?
Гесс: Да. Как мне удалось установить благодаря своим собственным наблюдениям или через врачей, в зависимости от температуры и количества людей, находящихся в камерах, срок наступления потери сознания или смерти был очень различен. Люди теряли сознание через несколько секунд или минут.
Кауфман: Вы сами имеете семью и детей, у вас когда-нибудь была жалость к этим жертвам?
Гесс: Да.
Кауфман: Но почему вы все-таки проводили это?
Гесс: При всех тех сомнениях, которые у меня возникали, единственным руководящим началом оставался обязательный приказ рейхсфюрера Гиммлера и данное им обоснование этого приказа.
Кауфман: Я спрашиваю вас: осматривал Гиммлер лагерь и убеждался ли он сам в том, как происходил процесс уничтожения?
Гесс: Да, конечно. В 1942 г. Гиммлер посетил лагерь и проследил за одним процессом целиком, с начала до конца.
Кауфман: То же самое можно сказать и об Эйхмане?
Гесс: Эйхман несколько раз был в Освенциме и знал все хорошо…
Кауфман: Что вам известно о так называемых медицинских опытах с живыми заключенными?
Гесс: Медицинские опыты проводились в различных лагерях. В Освенциме производились опыты по стерилизации профессором Клаубертом и доктором Шуманом и опыты над близнецами эсэсовским врачом доктором Менгеле.
Кауфман: Знаете вы доктора Рашера?
Гесс: В Дахау был врач военно-воздушных сил Рашер, который делал опыты над заключенными, приговоренными к смерти, с целью определить сопротивление человеческого организма в камерах со сжатым воздухом и при низкой температуре.
Кауфман: Вы сами знаете, насколько подобного рода опыты были известны другим людям, находящимся в лагере?
Гесс: Конечно, эти опыты, как и все остальное, проводились как «тайное государственное дело». Но нельзя было избежать того, чтобы эти опыты, которые проводились в таком большом лагере и которые заключенные сами должны были как-то наблюдать, стали известны.
Насколько эти опыты стали известны вне пределов лагеря, я не знаю…
(Допрос продолжает представитель обвинения от США полковник Эймен.)
Эймен: Я прошу, чтобы свидетелю показали документ ПС-3868, который я представляю Трибуналу в качестве доказательства за номером США-819.
(Свидетелю передается документ.)
Вы подписали это письменное показание добровольно, свидетель? Гесс: Да.
Эймен: И это письменное показание, данное под присягой, верно во всех отношениях?
Гесс: Да…
Эймен: Я опускаю первый абзац и начинаю со второго:
«Я постоянно имел дело с администрацией концентрационных лагерей, начиная с 1934 г., и служил в Дахау до 1938 г. Затем я был адъютантом начальника лагеря в Саксенхаузене с 1938 г. до 1 мая 1940 г., когда меня назначили начальником лагеря в Освенциме. Я был начальником этого лагеря до 1 декабря 1943 г. Я думаю, что по крайней мере 2 миллиона 500 тысяч жертв было там истреблено путем отравления в газовых камерах и сожжения и по крайней мере еще 500 тысяч человек погибли от голода и болезней. Таким образом, общая цифра погибших достигает приблизительно трех миллионов, то есть 70 или 80 процентов всех лиц, посланных в Освенцим в качестве заключенных. Остальные заключенные попали в число отобранных для использования на принудительных работах в промышленных предприятиях, которые имелись при концентрационных лагерях. Среди казненных и сожженных лиц имелись русские военнопленные, которые были изъяты гестапо из лагерей для военнопленных. Эти военнопленные были доставлены в Освенцим в армейских эшелонах офицерами и солдатами регулярной германской армии. Среди остальных погибших было примерно 100 тысяч немецких евреев и множество лиц, принадлежавших в большинстве случаев к еврейской национальности, из Голландии, Франции, Бельгии, Польши, Венгрии, Чехословакии, Греции и других стран. В течение лета 1944 г. только в Освенциме мы казнили примерно 400 тысяч венгерских евреев».
Это все правильно, свидетель?
Гесс: Да.
Эймен: Теперь я опущу несколько первых строк третьего абзаца и начну с середины его…
Скажите, свидетель, правильна ли дата в конце третьего абзаца, в том месте, где говорится о том, что только в Освенциме в течение лета 1944 г. было казнено 400 тысяч венгерских евреев. Это было в 1944 или в 1943 г.?
Гесс: 1944 г. Частично число это относится и к 1943 г., но только частично. Я не могу сейчас точно указать количество, во всяком случае конец относится к осени 1944 г.