Главный противник
Шрифт:
– Обычная чиновная и управленческая рутина. Все мои сведения – неинтересны. – Он огляделся. – Жорка, а где Эдик?
– Ты же сам его послал к пернатым, – отозвался Пестель. – Забыл? – Ростику осталось только поднапрячься и попытаться вспомнить. Вспоминать тут, среди аглоров и Широв, в незнакомой обстановке, резко отличной от его кабинета в Белом доме, не получалось. Пестель понял это по выражению его глаз. – Я не очень-то вникал, – пояснил он, – но, кажется, результатом его посольства должен стать договор, чтобы дикие волосатики не захватывали «зимние квартиры» пернатых, иначе тем негде прятаться
– Мне кажется, – Ростик помотал головой, – что у меня либо выпадения памяти, либо… я иногда действую там, в Боловске, в режиме измененного сознания. Командую, как полоумный, а что получается, даже не всегда могу вспомнить.
– Это от перегрузки, – пояснил Пестель великодушно. – К тому же у тебя появляется синдром администратора, если проблема решена, то о ней можно забыть. Вот то, что не завершено, остается у тебя в голове?
– В общем-то, – осторожно ответил Ростик, – да.
– О чем и речь. Сделал дело, и переключаешься еще на что-нибудь. – Он пожевал губами, как старуха. – Думаю, иначе и быть с тобой не могло… Иначе бы просто ничего не вышло. – Он взглянул в таз. – Или научишься работать в таком режиме, или… распределишь людей так, что все само заработает.
Рост тоже заглянул в таз. Образец, обмазанный желеобразной массой, оплывал, терял острые грани скола, даже как-то проседал.
– Поясни, что мы видим, – попросил Ростик.
– С самого начала, – заговорил Пестель почти лекторским тоном, – было несколько предложений, как воевать с пауками, как не давать им передышки. Кто-то из светлых голов в универе предложил использовать крыс. Но если пауки научились справляться с борымом, мы эту идею отвергли. Ким предложил бомбить их бабуринскими бомбами, либо вообще – сбрасывать на них «алмазные звезды» в живом виде… Но места тут хватит не на одну колонию пауков, это тоже, как я считаю, ни к чему бы не привело. И вот, поработав с Ширами, которые знают о камнях столько, что просто дух захватывает, мы нашли… Вот эту «замазку». Она, как видишь, разлагает какие-то органические составляющие в каменных блоках пауков, причем так основательно, что они теряют всякую механическую прочность.
– А это значит, – Ростик уже все понял, – что их башни просто растают.
– Как Гингема, когда на нее вылили ведро воды. – Определенно Пестель сегодня был в ударе по части сравнений. Или просто очень долго не говорил с людьми, вот из него и хлещет.
Аглоры тоже поняли, в чем дело, кажется, они понимали даже то, о чем говорил Пестель, потому что Бастен мельком улыбнулся.
– Сколько Ширы с твоей, конечно, помощью могут изготовить этой «замазки»?
– Да сколько угодно. У них для этаких вот штук целый завод построен… Тот, что мы приняли сначала за каменное кружево, помнишь?
Ростик помнил, как было дело. У Широв действительно имелось что-то вроде химического завода, сделанного, как и все у них, из камня или камнеподобного вещества за городом, в небольшой котловине. Люди обнаружили его в одно из первых своих посещений Чужого.
– Тогда, – Ростик почти торжественно обернулся к аглорам, – мы можем действовать
– Только знаешь что, – попросил Пестель, – трехноги и сами тут справятся, а ты лучше возьми меня с собой, когда будешь растворять паучиные башни, идет?
Ростик улыбнулся от души.
– Идет. Теперь, когда вы тут такую штуку выдумали, проси чего хочешь.
– Ого, – счастливо засмеялся Пестель, – да ты действительно в Председатели вырастаешь, а я думал – слухи!
Глава 20
Первый из небоскребов пауков возник в относительно ровной пустыне неожиданно. Вернее, Ростик понимал, что башню должно быть видно издалека, стоит перевалить горы, отделяющие Водный мир от той полосы, на которой обитали восьминогие, но почему-то рассмотрел ее, только когда они подлетели к ней километров на десять.
Дело тут было, видимо, в том, что пространство Полдневья, как уже в сотый раз замечал Ростик, сворачивалось, гасло, каким-то образом становилось психологически непроницаемым из-за своей безмерности. И даже очень крупные или высокие объекты, как башни в сотни метров высотой, в нем растворялись. Полдневье было слишком велико, чтобы вместиться в сознание человека, оно подавляло его способность ориентироваться. Либо что-то с самим Ростом сделали аймихо… Скорее всего выигрыш в одном, в данном случае в осмысленном и управляемом отношении к будущему, снизил его способность к ориентации.
Небоскреб ему показался еще более чуждым, чем в первый раз, когда Рост его только увидел. Но теперь он мог рассматривать его, так сказать, аналитически. Он даже спросил Кима, который сидел рядом и уверенно, даже немного небрежно работал рычагами антиграва.
– Зачем им такая махина?
– Ты меня спрашиваешь? – вопросом же ответил Ким, хмуро поглядывая на пауков, которые носились под их летающей лодкой. – Это ты у нас специалист по всяким ненормальным соображениям, которые потом оказываются правильными.
Рост стал думать, чтобы понять, зачем это было нужно паукам, и почти пропустил момент, когда следовало атаковать башню.
Лодка, в которой они летели, была не обычной, а грузовой, с двумя котлами и огромным трюмом между ними, медлительной, неуклюжей. Ее сопровождали два крейсера, которыми управляли Ада и Бабурин. В грузовике разместились бомбы, сделанные из стекла, заполненного жидкой «замазкой» Пестеля. Но около трети из них пришлось оставить на небольшом, но надежном на вид и легком для обороны островке в Водном мире. Ни Ада, ни Бабурин не согласились идти в бой, имея такие штуки на борту своих машин. Они и тащить-то их до мира пауков согласились с огромной опаской.
Гребцами на грузовике стояли Каса-вара и Зули, и гребли они куда лучше, чем это удавалось даже волосатикам. Только за счет их отменной, безошибочной работы грузовой антиграв тащился по небу, почти не отставая от крейсеров, хотя, как вся эта команда добивалась такой скорости, не понимал, кажется, даже сам Ким.
А вот Еву они не взяли, она была еще слаба. Ей едва хватало силенок сколько-нибудь успешно действовать на Бумажном холме, и, хотя она хотела отправиться в этот поход, даже примчалась от Цветной речки и пыталась кричать на Ростика, он ее безжалостно забраковал.