Главный свидетель

Браун Сандра

Джон не двигался. Пол весь измазан его кровью.

Джон мертв. Гиб убил Джона.

Гиб, охотничий инстинкт которого никогда его не подводил, решил, что дичь уже затравлена. Он приближался.

Кендал с трудом высвободила руку. Та тряслась с такой силой, что, казалось, это пистолет вцепился в пальцы, а женщина, наоборот, пытается стряхнуть с себя эту металлическую тварь.

– Не вынуждайте меня делать это, Гиб, прошу вас.

– Ты никогда не выстрелишь в своего ребенка, Кендал.

– Правда. Я никогда не убью своего

сына.

Она направила пистолет на Гиба и в маленьком домике в третий раз прогремел выстрел.

Глава сорок шестая

– Джон?!

Кендал перепрыгнула через тело Гиба и стала на колени рядом с офицером.

– Джон! Джон! – позвала она и перевернула его на спину.

– Этот сукин сын мертв?

– Слава Богу, ты жив! – Она нагнулась поближе и прижалась к нему, прямо так с Кевином в руке. – Слава Богу! Я подумала, что он тебя застрелил.

– Он мертв?

Она мельком глянула на тело. Гиббонс Бернвуд был мертв. Даже смотреть не стоило.

– Да.

– Наконец-то.

Она бы рассмеялась от радости, что Джон жив И даже говорить, если бы не слезы. Она не то что плакала – просто ревела.

– Джон, посмотри на себя! Ты тяжело ранен.

– Я более или менее в порядке. – Но он обманывал.

Вряд ли его состояние можно было назвать нормальным – каждое его слово сопровождалось подозрительным свистом. – Как малыш? С ним все нормально? Он не ранен?

Кевин все еще громко и натужно плакал.

– Непростое утро выдалось у него сегодня.

Джон улыбнулся, несмотря на терзавшую его боль:

– А у всех нас?

И не успел он закончить фразу, как дом уже наполнился агентами ФБР. Пепердайн в полном боевом снаряжении, как, впрочем, и все остальные, ворвался на кухню. Он бросил взгляд на Джона, беззлобно, но с облегчением выругался и, засунув пальцы в рот, пронзительно свистнул:

– Быстро врачей! В двойном количестве.

– Почему вы так долго выжидали? – проворчал Джон, когда его друг присел на корточки рядом с ним. – Я уж думал, что умру от потери крови, прежде чем вы нагрянете. Ну, прежде всего, появились вы ничуть не тише, чем стадо диких буйволов, а потом чертову уйму времени отсиживали задницы и, должно быть, почесывая яйца, судили и рядили, как быть дальше – а в этот момент в меня стреляли.

Пепердайн сдвинул на затылок каску и рассмеялся:

– Можешь не благодарить, Джон. Все мы прекрасно знаем твою склонность ко всякого рода благодарностям.

Кендал несколько сконфузилась:

– Ты знал, что они рядом, Джон?

Тот кивнул:

– Я видел, как за стеклянной кухонной дверью двигались какие-то тени и полагал, вернее, надеялся, что это люди Пепердайна. Вот почему я изо всех сил старался чем-нибудь отвлечь внимание старика Бернвуда.

– Вам не надо было нападать на Мэта. Вы рисковали быть убитым на месте в ту же секунду.

– Я не подумал об этом. Когда он тебя ударил…

короче, у меня вполне хватало причин, чтобы самому отправить его на тот свет.

Джон и Кендал обменялись долгими многозначительными взглядами, которые, правда, прервал приход врача – тот сразу же загнал толстенную иглу в руку Джону.

– О, черт! А ведь больно.

– Кто из вас ДВОИХ восполнит мне все пробелы в этом деле? – тотчас приступил к расспросам Пепердайн. – Я желаю досконально знать, как все происходило.

Кендал пристально следила за тем, как врачи и санитары осматривали тело Мэта. Она не чувствовала особой печали по поводу гибели бывшего мужа, но ей было жаль его так неудачно сложившейся жизни.

– Мэта застрелил Гиб.

– Это мы уже поняли, – заметил Пепердайн. – Как вы думаете, это из-за миссис Линэм?

– Да. Мэт сказал, что это отец убил ее.

– Ее нашли B номере мотеля с перерезанным горлом, – сообщил им Пепердайн.

– Мэт и в самом деле ее любил, – печально произнесла Кендал. – Но для счастья у него не было возможности, особенно с таким отцом, как Гиб.

– Один из наших снайперов готов был снять старика, когда он убил Мэта, – объяснил Пепердайн, – но у Гиба на руках находился ребенок – мы не могли рисковать.

– Он что, все это время находился под прицелом? – спросила Кендал.

– Да. Но когда вы сели на стул и приняли из его рук ребенка, то сами оказались на линии огня, – наставительно добавил он. – После того же, как он выстрелил в Джона…

– Не стоило и волноваться, – пробурчал тот, когда санитары перекладывали его на носилки, – невелика птица.

Пепердайн настоятельно потребовал от Джона прекратить подначки, но Кендал ясно видела, что для двух старых друзей подобный обмен любезностями не впервой.

Пепердайн не прерывал объяснений.

– После того как Бернвуд выстрелил в Джона, вы резко изменили свое положение, то есть уперлись спиной в стенной шкаф. Мы, разумеется, понимали, что, приставив пистолет к головке ребенка, вы всего-навсего блефовали, чтобы выиграть время.

– Конечно. Да и Гиб это знал. Но тут я вдруг сообразила, что после выстрела в Джона, он положил винтовку на стол, то есть стал безоружным. Тогда я направила пистолет на Гиба и выстрелила.

– Все правильно, за исключением одного – наш снайпер выстрелил в Гиба чуточку раньше. И насквозь прострелил ему голову.

В самом деле, картина того, как голова старого Бернвуда разлетелась на кусочки, оказалась не самым приятным воспоминанием и еще долго стояла у Кендал перед глазами. Содрогнувшись, она только крепче прижала к себе Кевина.

– Каким образом вы заполучили оружие Джона? – продолжил выяснять детали Пепердайн.

Кендал взглянула на раненого.

– Это я дал миссис Бернвуд пистолет, – глазом не моргнув, выпалил Джон.

– Правда, – мгновенно подхватила она. – Он передал мне его для сохранности.