Главред: назад в СССР 4

Емельянов Антон Дмитриевич

— Это очень хорошо, — кивнул я. — Рад познакомиться, Тася. Значит, тебе точно понравится мое первое задание. И всем остальным, разумеется. Я просто не так силен в кинематографе и надеюсь, что вы с Игорем Марковичем сами распределите, кто чем будет заниматься. А попрошу я вас вот о чем…

Я сделал небольшую паузу, но ее было достаточно, чтобы юные киноделы напряглись от любопытства и едва не перестали дышать.

— Нам нужен цикл короткометражных фильмов на важные темы, — вновь заговорил я, и дети выдохнули. — Наверняка же вы слышали

все эти истории с холерой, чумой и старым заброшенным кладбищем.

— Да! Да! — оживленно загалдели кружковцы.

— Так вот, первый фильм будет как раз об этом, — улыбнулся я. — Задача следующая. Игорь Маркович, позволите?

— Конечно! — с готовностью подтвердил Яблоков.

— Задача следующая, — повторил я. — Составить сценарий, пока только наброски, которые мы потом обсудим и примем окончательный вариант. Справитесь, — я сделал вид, будто сомневаюсь, — за два занятия?

— Зачем так много?! — воскликнул пухлый мальчик, прической напомнивший мне английского политика Бориса Джонсона. — Мы и прямо сейчас вам сценарий набросаем!

Я улыбнулся. Как же приятно общаться с теми, кто горит своим делом. Даже если это дети. Или особенно если дети?

[1] Тулуп из натуральной овчины, полушубок.

Глава 11

Дети моментально увлеклись и загалдели, производя столько шума, сколько толпа взрослых в базарный день. К счастью, Яблоков моментально взял ситуацию под контроль.

— Будущие кинематографисты! — голосом он обладал негромким, однако авторитет самой личности педагога, по всей видимости, был настолько непререкаемым, что кружковцы тут же затихли. — Давайте упорядочим нашу работу. Понимаю, что всем хочется поучаствовать, но без четкого алгоритма действий у нас с вами воцарится хаос…

Мальчишки и девчонки жадно ловили каждое слово Яблокова, а я с любопытством наблюдал за происходящим, не вмешиваясь. Когда будет нужно, обязательно подключусь, сейчас же пускай сами. Мне интересно, кто проявит больше активности, кто более внимателен, у кого больше организаторских способностей. Фактически это мой кадровый резерв. А вот Яблокова жаль — талантливый дядька, который уже скоро окажется никому не нужен. Вернее, может оказаться, но я постараюсь этого не допустить. Вон у него как глаза горят, когда он рассказывает что-то детям!

— Итак, для начала определимся с темой, — улыбающийся бородач повернулся ко мне. — Евгений Семенович, у вас есть какие-либо пожелания?

— Есть, — я кивнул. — Основная задача фильма — показать, что никакой холеры в старом захоронении нет. В идеале наглядно, возможно, с использованием реквизита для того, чтобы показать, как процесс идет на клеточном уровне. А еще нужно подчеркнуть, что это не само по себе…

— Это потому что на страже нашего здоровья стоят советские врачи, — закончила мою мысль девочка Тася.

— Именно, — улыбнулся я. — И верить

нужно только им, а не любителям слухов.

— Задача ясна? — Яблоков обратился к детям.

— Да! — раздался в ответ дружный хор.

— Тогда Дима у нас отвечает за сценарий, — довольно кивнув, продолжил педагог. — Тася, ты делаешь раскадровку. Наум, Гриша — продумайте звуковой ряд. Все, кого я назвал, соберите команды помощников и приступайте.

Как я понял, Яблоков выделил наиболее активных детей и подтянул либо новеньких, либо тех, кто пока еще себя не проявил до конца. А может, и то, и другое.

Бородач вежливо предложил нам с Сеславинским присесть на протертые стулья, и мы, конечно, не стали скромничать. Яблоков разместился рядом с нами и заговорил вполголоса, но очень проникновенно.

— Евгений Семенович, есть такой момент… Дети очень творческие, увлекающиеся, они не всегда понимают границы.

— Вы о чем, Игорь Маркович? — спросил я.

— Им может прийти в голову отправиться в больницу, например, — Яблоков нервно потеребил сбившийся галстук. — Поймите меня правильно, я только за… У них очень смелые идеи, однако… Сами понимаете, пропуска, разрешения.

— Не вижу препятствий, — я улыбнулся. — И в больницу, и на очистные сооружения вас пропустят. Более того, мы еще выпишем редакционное задание, чтобы все было как у взрослых. Так что вы с вашими ребятами будете не кружком с кинокамерой, а журналистами, готовящими серьезный проект.

— Вот это очень хорошо, — Яблоков наконец-то расслабился.

— Но вы же и так всякие кинохроники делаете, — напомнил я. — И снимаете демонстрации, празднование Нового года. А тут почему вдруг такие опасения?

— Ох, Евгений Семенович, — засмеялся педагог. — Вы бы знали, куда они лезут со своей камерой! Вот Тасю даже взять — девочка же, а удачный кадр пыталась поймать с фонаря. Еле сняли!

— А у вас только одна камера? — удивился я.

— К сожалению, да, — посетовал Яблоков. — Зато хорошая! «Красногорск-3».

Я уважительно закивал. Сам я в подобной технике не был силен, помогла память Кашеварова — мой предшественник сталкивался с этим аппаратом в одной из командировок. Какая-то конференция то ли в Орле, то ли в Туле, и там местная студия вела хронику на красногорскую камеру. Техники как на Центральном телевидении у них не было, а вот любительский аппарат выдавал картинку не сильно хуже. Особенно в умелых руках.

— Если короткометражка получится удачной, уверен, мы сможем решить вопрос и со второй камерой, — пообещал я, и Сеславинский с Яблоковым заметно приободрились.

А потом, я надеюсь, мы максимально оперативно сменим пленочные кинокамеры на более удобные VHS. Но это уже, конечно, ближе к началу девяностых.

— Мы готовы! — тем временем объявил вихрастый Дима.

Яблоков кивнул и указал ему рукой в центр аудитории. Мальчик вышел, держа в руках исписанный лист бумаги. Прокашлялся и начал читать.