Главред: назад в СССР
Шрифт:
— Милиция! — крикнул я. — Руки вверх!
Моя маленькая хитрость застала воришку врасплох, и он, по всей видимости, в силу привычки изобразил сдающегося в плен фашиста, выронив мои вещи.
— Капитан Жеглов! — продолжая играть свою роль, представился я. — Вы арестованы за покушение на собственность советских граждан!
— Ты не мент, — неожиданно ухмыльнулся злоумышленник. — Иди своей дорогой, не ищи проблем.
Он опустил руки и незаметно протянул правую в сторону обтерханного грязного пиджака. Я похолодел — наверняка у него
— Шарапов! — зарычал я. — Я его схватил, Шарапов, тащи наручники!
Воришка попытался вырваться, но я просто придавил его своим массивным телом и заставил рухнуть на пол. Он взвизгнул — все-таки туша у редактора Кашеварова была внушительной — и, не удержавшись, растянулся на деревянной решетке. На шум выбежали мужики из парной и гардеробщица.
— Что случилось? Что такое?
— Все в порядке, граждане! — ответил я. — Вызывайте милицию!
И с силой приложил выматерившегося вора мордой.
Глава 21.
Преступника мы совместными усилиями скрутили простынями, и теперь он сидел на полу с разбитым лицом, злобно зыркая на всех глазами. Милиция, по словам гардеробщицы, уже ехала, и нам нужно было дождаться стражей порядка.
— Совсем обнаглели, сволочи! — возмущался тот самый посетитель, который читал газету и стоял первым в очереди к моей шайке. — Уже в баню сходить не дают!
— У меня зятя так же обокрали, — подхватил подтянутый седовласый старик с военной выправкой.
— Куда милиция смотрит? — возмущался интеллигент в круглых очках.
Народ, как станут говорить в двадцать первом веке, «знатно бомбило». Кто-то вспомнил, как в послевоенные годы воры не гнушались даже мылом и тазиками, другой помянул Сталина с Берией, после чего наш задержанный съежился. Как будто к обоим историческим деятелям имел собственные претензии.
— Так, граждане! — дверь в предбанник отворилась, и в помещение вошли двое в милицейской форме. — Где подозреваемый?
— А вот он сидит, — я махнул рукой на скрученного простынями воришку.
— Ба! — воскликнул с улыбкой широкий парень с погонами старшего сержанта. — Знакомые все лица! Корявый, ты по шконке соскучился, что ли? Так это мы с радостью обеспечим! Никак на путь исправления вставать не хочешь!
— Одеться дайте, волки позорные, — пробурчал тот, кого милиционер назвал Корявым. Причем «волки» он произнес с ударением на второй слог, на «и».
— Да тут жарко, — заботливо произнес старший сержант. — Посиди так пока, а мы у граждан заявления примем. Кого он тут успел обокрасть?
— Меня, — отозвался я. — И, возможно, еще пару человек.
— Ко мне в карманы залез! — раздался голос.
— У меня тоже порылся!
Я даже присвистнул — этот ловкач действительно успел
— Вот этот меня ударил, — Корявый кивнул на меня, словно ища поддержки у милиционеров.
— Это правда? — строгим голосом уточнил старший сержант и незаметно подмигнул.
— Пришлось, — я не стал обманывать. — Проверьте карманы его пиджака, он туда тянулся, не исключено, что там нож.
— А вот это в корне меняет дело, — милиционер повернулся к бандиту и посмотрел на него совсем другими глазами. — Петренко, проверь.
Второй милиционер, молча кивнув, обыскал по моей подсказке карманы Корявого и вытащил оттуда огромное остро заточенное шило.
— Вот и все, — с каменным лицом сообщил старший сержант моментально поникшему вору. — Так бы легко отделался, а с оружием отъедешь теперь по полной программе. А вам, гражданин, и всем, кто помогал, объявляется благодарность от лица советской милиции. Вы помогли задержать опасного рецидивиста, который недавно освободился из мест лишения свободы — Сеньку Корявого.
Милиционер крепко пожал мне руку, а потом всех потерпевших пригласили писать заявления на еще более сникшего вора. Так завершился мой пятничный вечер. И не скажу, что плохо! Во-первых, я все-таки смыл с себя остатки красителя, а во-вторых, в моей голове созрел план сразу двух материалов: заметки о банной преступности и очерка о банной культуре.
Этим я и займусь на досуге. Если так и дальше пойдут дела, то следующий номер газеты будет готов и собран еще до выхода текущего.
Лишь бы не вышло какой-нибудь чертовщины.
Остаток вечера я решил провести в лучших отечественных традициях — дома перед телевизором. Погода испортилась, лил уже настоящий осенний дождь, противный и холодный. А потому я запланировал совместить приятное с полезным: отдохнуть, набраться сил и восполнить пробелы в знаниях об эпохе, в которой очутился.
Для начала я приготовил себе ужин — настоящую жареную картошку на настоящем подсолнечном масле! С невероятно одуряющим ароматом! Еще бы соленый огурчик из бочки, как в детстве, когда мы с родителями ходили на городской рынок. Кстати, если завтра-послезавтра погода позволит, как раз можно будет его посетить. Купить колхозных продуктов, да и в целом посмотреть, что и как, послушать народ.
А пока я самозабвенно вдыхал божественный аромат шкворчащих нарезанных корнеплодов, неся к покрытому клеенкой столу закопченную сковородку. Поначалу, кстати, возник легкий конфуз: она была без ручки, и я уж было подумал, что придется идти в хозяйственный магазин за новой. Но потом вспомнил, как раньше готовила мама, и, порывшись в кухонном столе, нашел чапельник. Ту самую съемную ручку для сковородок. Очень удобно, кстати, когда у тебя на малюсенькой плите их много, и ты по очереди снимаешь или ставишь их при помощи этого чапельника.