Глаз тигра
Шрифт:
– Мы не успеем, – сказал Анджело. – Она будет там, прежде, чем мы приедем на пристань. Въехав на Фробишер-стрит, я нажал запястьем левой руки на клаксон и непрерывно гудел, требуя освободить мне дорогу. Но была суббота, базарный день, и улицы были полны народа. Деревенские жители приехали на своих допотопных телегах, запряженных буйволами. Отчаянно ругая весь свет, я гудел и пробивался вперед. За три минуты мы проехали едва-едва полмили до пристани.
– Ух, Господи, – сказал я, пронесясь сквозь ворота в сетчатой ограде и пересекая железнодорожные рельсы.
Шлюпка качалась у борта «Балерины», а Джудит карабкалась через борт. На ней была надета изумрудно-зеленая рубашка и короткие джинсы. Волосы были заплетены в длинную косу. Я резко затормозил и остановился у ананасового склада, а затем мы оба, что было духу, припустились к пристани.
– Джудит! – звал я, но мой голос не долетал до нее через пространство гавани.
Не оглянувшись, Джудит исчезла в салоне. Мы с Анджело добежали до конца пирса, оба что есть мочи кричали, но ветер дул в нашу сторону, а «Балерина» была от нас в полумиле.
– Есть еще одна шлюпка, – схватил меня за руку Анджело. Это была старая изношенная лодка для ловли макрели. Она была привязана цепью к кольцу в камне причала.
Мы прыгнули в нее, пролетев около трех метров, и одновременно очутились в лодке. Я потянул цепь. Она состояла из толстых звеньев, а у кольца ее держал тяжелый медный замок. Я дважды обернул ее вокруг запястья, наступил на конец и резко выпрямился. Замок стрельнул и отлетел на дно шлюпки. Анджело уже успел вставить весла в уключины.
– Греби! – крикнул я. – Налегай, что есть мочи!
Я стоял на носу, сложив руки у рта вроде рупора и звал Джудит, стараясь докричаться до нее через ветер. Анджело греб, как сумасшедший. Каждое движение весел, каждый наклон вперед его тела сопровождались надрывным дыханием. На полпути к «Балерине» мы попали в полосу дождя, которая заслонила от нас Грэнд-Харбор сплошной серой стеной. Вода, заливала мне лицо, приходилось щуриться.
Очертания «Балерины» тоже были затуманены дождем, но мы подходили все ближе. У меня появилась надежда, что Джудит сначала подметет и уберет в салоне, и лишь затем зажжет спичку и поднесет ее к газовой горелке. Я также хотел надеяться, что я ошибся, и Шерри Норт не приготовила мне прощального сюрприза. И все же, я постоянно слышал свой собственный голос, когда накануне предупреждал Шерри Норт: «Сначала надо открыть главный кран, но не забудь закрыть его, когда ты кончишь, иначе судно превратится в бомбу».
Чем ближе мы подплывали к «Балерине», тем сильнее мне казалось, что она висит на струях дождя, призрачно белая и невесомая в серой мгле.
– Джудит! – прокричал я. Она уже могла меня услышать – мы были совсем рядом. На борту было два пятидесятифунтовых баллона с бутаном. Их было достаточно, чтобы разнести целый кирпичный дом. Газ был тяжелее воздуха. Вырвавшись наружу, он стал бы скапливаться в трюме, наполняя «Балерину» смертельно взрывоопасной смесью газа и воздуха. Достаточно было искры от батарейки или зажженной спички…
Я молился, надеясь, что ошибаюсь, и вновь кричал. Внезапно «Балерина» рванула. Блеснула ослепительная вспышка, пронзившая ее голубым светом. Днище судна раскололось, как от мощного удара молотом, а салон взлетел вверх, словно крышка чайника. От смертельного удара «Балерина» качнулась назад, а до нас штормовым ветром долетел звук взрыва. Я сразу же ощутил его запах – едкий запах взрыва, будто молния, наполнив воздух шипением, ударила в железо.
Я наблюдал, как «Балерина» умирала страшной мучительной смертью, а затем ее безжизненный расколотый корпус опрокинулся, и в него хлынула холодная серая вода. Под тяжестью моторов она тут же пошла ко дну и исчезла в серых водах Грэнд-Харбор.
Мы с Анджело окаменели от ужаса, сжавшись в комок в раскачивающейся на волнах шлюпке. Мы вглядывались в взбаламученное пространство залива, усеянное щепками и прочими останками красивого судна и чудесной юной девушки. Вдруг подкралась тоска, мне хотелось выть от боли, но я оказался словно парализован.
Анджело пришел в себя первым. Он прыжком выпрямился, издав вопль, похожий на крик раненного зверя. Он пытался броситься за борт, но я крепко вцепился в него.
– Оставь меня, – надрывался он. – Мне надо к ней!
– Нет, – я силой удерживал его в раскачивающейся шлюпке. – Это уже ни к чему, Анджело.
Даже если бы он смог нырнуть на глубину сорока футов, где теперь покоилась «Балерина», зрелище, которое бы предстало его взгляду, превратило бы его в безумца. Джудит стояла на самом центре взрыва и огонь не пощадил ее, опалив с близкого расстояния.
– Да отпусти же, черт возьми, – Анджело высвободил руку и ударил меня в лицо. Однако я опередил его и увернулся от удара. Он слегка оцарапал мне щеку, и я понял, что его следует как-то отвлечь. Шлюпка была готова вот-вот перевернуться. И хотя Анджело был фунтов на сорок легче меня, он сражался с силой маньяка и беспрестанно звал Джудит.
«Джудит! Джудит!» – с истерическим надрывом и завыванием. Я отпустил его плечо, слегка оттолкнув от себя, и правой рукой с силой ударил его чуть пониже уха. И хотя удар был с расстояния лишь в несколько дюймов, Анджело тут же рухнул без чувств. Я уложил его поудобней на дно шлюпки и начал грести к причалу, не оглядываясь назад. Я чувствовал себя совершенно опустошенным.
Я отнес Анджело на руках вдоль причала к машине, даже не почувствовав его веса, и отвез прямо в госпиталь, где дежурил доктор Нэбб.
– Дайте ему что-нибудь такое, чтобы он спал и не вздумывал вскакивать с постели в ближайшие двадцать четыре часа, – сказал я врачу.
Тот начал было спорить.
– Послушай, ты, старая затычка от виски, – спокойно произнес я. – Я только и жду предлога, чтобы открутить тебе голову.
Он побледнел так, что вены ярко выступили у него на носу и щеках.
– Послушай, Харри, старина, – начал было он. Но я сделал шаг вперед и он тут же отправил дежурную сестру к шкафчику с лекарствами.