Глаз урагана
Шрифт:
Дина положила руки на батарею центрального отопления. Нервная дрожь прошла. Хотелось думать, что все позади. Здесь она в безопасности. (А ОН?!.) Ей нравилась ее уютная квартира. Так уж сложилось, что все хорошее происходило с ней именно здесь, а все плохое – вне этих стен. Поэтому квартира стала чем-то вроде недвижимого амулета. С собой не возьмешь, зато всегда можно укрыться внутри, переждать непогоду, отсидеться, когда началась полоса неудач, справиться с неприятностями, подавить депрессию. До сих пор амулет не подводил, но вот сегодня, кажется, случилось что-то непоправимое…
Она отвернулась от окна и обвела взглядом комнату. Вещи были
Оконное стекло тихо задребезжало.
Дина иногда слышала такое, но только не у себя дома. Поблизости не было ни железной дороги, ни трамвайных путей. Она прислушалась. Снаружи не доносилось никаких громких звуков, способных вызвать вибрацию стекла.
Тем не менее оно задребезжало снова.
Если бы Дина сама ощутила дрожь, она решила бы, что произошло слабое землетрясение. Но не звякнули даже хрустальные подвески люстры, отзывавшиеся обычно на малейшее колебание.
Она медленно подняла руки и приложила ладони к стеклу. Ее пальцы были белыми и казались выточенными изо льда, а серебряный блеск колец превратился в тусклый свинцовый отлив. Стекло слегка прогнулось, как будто какая-то сила давила на него снаружи.
Через секунду Дина поняла, что эта сила – ветер.
Она начала пятиться, все еще не отнимая увлажнившихся ладоней от стекла. Оно было бы пугающе похожим на обмороженное, но еще судорожно дышащее тело с прозрачной твердой кожей и черными внутренностями, если бы не исходивший от него холод…
На вышке сиял красноватый фонарь – безлунной ночью его можно было спутать с Марсом, – но сейчас из сумерек уже проступили контуры всего того, что раньше составляло незыблимый мирок, слишком хорошо знакомый, чтобы в нем могло происходить нечто угрожающее.
Силуэты крыш и деревьев были удивительно четкими на фоне мглистого неба, и Дина увидела, что верхушки тополей неподвижны. А между тем она ощущала давление ветра на свои руки, которое передавалось через стекло и постепенно возрастало. Это означало, что ширина образовавшегося ветрового «коридора» не превышает нескольких десятков метров.
Послышался тихий, едва различимый свист. Ход времени начал замедляться, как всегда в отсутствие мыслей и задаваемого ими ритма. В состоянии созерцательности, близком к оцепенению, Дина заметила еще более необычное явление. В сплошных низких тучах набухал белесый «пузырь», превратившийся вскоре в провисшее почти до самой земли «брюхо», которое приобрело гораздо более светлый пепельный оттенок и волокнистую структуру. Затем над «брюхом» появился разрыв; в нем сверкнуло ярко-фиолетовое пятно – яростный звездный огонь в чистом небе, – но оно тотчас было затянуто верхним слоем облаков. Отделившаяся часть «брюха» вытянулась и вскоре уже представляла собой что-то вроде кишки, хобота или рукава.
Этот белый извивающийся «рукав» стал увеличиваться в размерах и коснулся крыш особняков. Казалось, он вырождается в шатающуюся колонну, готовую рухнуть на квартал. Потом до Дины дошло, что это визуальный эффект, а на самом деле странное образование направляется в ее сторону. «Рукав» был похож на горизонтальный смерч, однако на его поверхности не было заметно вращательного движения, зато поступательное, судя по всему, отличалось огромной скоростью. То, что издали представлялось мельтешащей черно-белой чересполосицей, а также отдаленно напоминало переливающуюся змеиную шкуру, вблизи оказалось концентрированной и сжатой в тугую струю метелью, несущей бесформенные кусочки льда. Отблески света на летящих кристаллах и создавали впечатление искрящегося, почти живого тела без хвоста и головы, возможно, замкнутого в кольцо где-то по ту сторону облаков.
Дина видела северное сияние всего раз в жизни. Сегодняшнее явление было таким же прекрасным, но явно таило в себе опасность.
Спустя невероятно долго длившуюся секунду она стала очевидцем того, как «рукав» задел и буквально сбрил верхушку вышки вместе с сигнальными огнями. Обломки были подхвачены мощным потоком; вниз устремилось только сварное металлическое кольцо с ограждением, установленное в месте стыка ферм и весившее не меньше тонны. Но и его отнесло на сотню метров в сторону, прежде чем оно рухнуло на чью-то крышу. Потом одна за другой начали гаснуть цепочки уличных фонарей…
Белая стена, похожая на бурлящее тесто, приближалась с неотвратимостью скорого поезда, летящего сквозь узкий тоннель. То, что тоннель на самом деле был улицей, ничего не меняло. Многоэтажный дом, в котором жила Дина, находился прямо на пути «рукава». И ей было предельно ясно, что она не успеет даже выбежать из квартиры, не говоря о том, чтобы убраться подальше.
Рыхлая стена, состоявшая из ледяной крошки, начала вспучиваться; на ней возникли бугры и впадины; иногда их случайное сочетание в совокупности с искаженными тенями придавало образованию черты огромного лица, изъеденного порами размером с обычную человеческую голову.
Вероятно, некстати заработавшее воображение сыграло с Диной дурную шутку – во всяком случае, это было нечто, живо напомнившее ей недавнее сновидение, которое балансировало на грани кошмара и зыбкого произведения искусства. Оно успело подернуться туманом, но сейчас туман внезапно рассеялся. Дина поняла, что произойдет через несколько мгновений.
Мысль безнаждежно запоздала. Телом руководил инстинкт, но страх превратил мышцы в желе. Кое-как она пригнулась и то ли отвалилась, то ли неуклюже отшатнулась от окна. Пытаясь сделать шаг, поскользнулась на паркетном полу и начала падать лицом вниз. В тот же момент оконное стекло за ее спиной раскололось с неописуемым звуком – это был одновременно и звон, и хлопок, и хруст яичной скорлупы.
Удар застиг Дину в падении. Шквал, сравнимый разве что со взрывной волной, швырнул ее на противоположную стену комнаты, и хорошо еще, что на пути не оказалось ничего, кроме стула, который она опрокинула, врезавшись в спинку плечом. К тому же она упала в стороне от основного потока осколков. Стеклянное крошево пронеслось над ее головой, будто заряд дроби. Впрочем, настоящую опасность представляли как раз крупные куски, похожие на треугольные кинжальные клинки. Проблески этих летящих лезвий она заметила, пока разворачивалась и падала затылком вниз. Лишь в последний момент Дина успела прикрыть руками голову. В ее пророческом сне все происходило гораздо медленнее…