Глаз времени
Шрифт:
Сам Александр пришел в восторг от философских вопросов.
Своим хриплым баритоном он сказал:
— Могут ли умершие вернуться к жизни? Ибо для вас я уже давно мертв… И можно ли изменить прошлое — исправить совершенные в нем ошибки, тем самым не дав родиться сожалению?..
— Для человека, у которого столько крови на руках, как у этого царя, идея возможности исправить прошлое, должно быть, кажется невероятно заманчивой… — прошептал Абдикадир Байсезе на ухо.
— Для большинства философов время представляет собой цикл. Оно подобно тому, как бьется сердце, сменяют друг друга времена года, становится полной и вновь превращается в серп луна. Астрономы Вавилона составили
— Но этот вопрос не давал покоя Аристотелю, — возразил Александр, который, вспомнилось Байсезе, был учеником великого философа. — Если я живу как до падения Трои, так и после него, тогда что же вызвало ту войну?
— Однако, — продолжил Гефестион, — в понятии циклов есть много такого, чем можно объяснить много странных вещей. Вот, например, оракулы и пророки. Если время течет по кругу, то, возможно, пророчества вызваны скорее воспоминаниями о событиях далекого прошлого, чем видением будущего. И это странное смешение времен, которое мы наблюдаем, таким образом кажется более понятным. Ты согласен со мной, Аристандр?
Старый прорицатель кивнул.
Далее разговор продолжался между Александром, Гефестионом и Аристандром — громко и иной раз настолько быстро, что неслаженная команда переводчиков никак не могла за ней поспеть.
Редди был поражен происходящим.
— Что за удивительные люди, — прошептал он.
— Довольно на сегодня философии, — сказал Евмен, практичный как всегда. Он заострил внимание присутствующих на необходимости определить дальнейшие действия.
Капитан Гроув выступил с предложением. С собой на совет он принес атлас — довольно старый даже для его времени, который когда-то пылился в классе одной из викторианских школ — и теперь раскрыл его перед советом.
Македонцам карты и картография не были в новинку. И действительно, во все свои походы Александр всегда брал греческих картографов, чтобы составлять карты земель, им открытых и завоеванных, о многих из которых древние греки почти ничего не знали в те времена. Поэтому македонцы были заинтригованы атласом и возбужденно столпились вокруг маленькой книги. Они изумлялись качеству печати, четкости шрифтов и насыщенности цветов изображений на страницах. Пришельцы из 325 года до нашей эры, казалось, с легкостью согласились с тем, что их мир, расположенный вокруг Средиземного моря, лишь часть планеты, которая имела форму шара, о чем говорил еще Пифагор за несколько столетий до рождения их повелителя. Да и Аристотель, который был наставником Александра, посвятил этому вопросу целую книгу. В свою очередь, Байсезу позабавили наведенные розовыми чернилами жирные линии, которыми были отмечены территории Британской империи в период ее рассвета.
В конце концов Александр немного раздраженно потребовал, чтобы атлас поднесли ему к трону. Но он был потрясен, когда увидел, что границы его империи теряются на фоне планеты.
— Я считал, что оставил огромный след на лице этого мира, — признался он, — но, оказывается, в нем еще так много того, о чем я даже не подозревал.
Пользуясь атласом, капитан Гроув изложил свое предложение, суть которого состояла в том, что они, объединив силы, должны отправиться в Вавилон.
Абдикадир взялся рассказывать о радиосигналах, замеченных «Союзом». Как и
— Это подобно звукам неслышимой трубы, — объяснял Редди, — или отблескам невидимых зеркал…
— И единственный сигнал, который мы обнаружил, шел отсюда, — сказал Абдикадир и указал на Вавилон. — Я твердо уверен, что там у нас есть все шансы узнать, что случилось с нами и со всем миром.
Все это пересказали Александру через переводчиков.
Македонцы тоже подумывали о переезде в Вавилон. Вот уже много дней к ним не приходило никаких вестей из Македонии и других провинций, находящихся вне долины Инда, так же, как и у британцев не было ни единой весточки от своих. Был поднят вопрос, где можно обосноваться, если так будет продолжаться и дальше. Александр всегда планировал сделать Вавилон столицей империи, которая раскинулась от Средиземноморья до самой Индии, объединяемая морскими и речными путями. Возможно, даже теперь его замысел мог воплотиться в жизнь, даже с теми ресурсами, которые у него остались, даже если остальной мир бесследно исчез.
Ввиду всех обстоятельств, никто не сомневался в том, что решение отправиться в древний город было наилучшим. Когда согласие было достигнуто, Редди пришел в неописуемый восторг.
— Вавилон! — воскликнул он. — Бог мой… Куда же заведет нас это приключение?
Собрание быстро перешло к вопросам планирования и логистики. За стенками царской палатки стали сгущаться сумерки, а ни на секунду не присевшие за все время слуги принесли еще вина, и мероприятие медленно стало погружаться в хаос.
Как только представилась возможность, Джош, Абдикадир, Редди и Байсеза собрались вместе.
— Нужно оставить Мусе, Коле и Сейбл какое-то сообщение, чтобы они знали, куда мы отправились, если когда-нибудь сюда доберутся, — предложила Байсеза.
Стали обсуждать различные метки для потерявшихся, такие как выложенные на земле стрелки из камней, спрятанные в пирамидках из тех же камней послания; думали даже оставить рацию.
— Вы рады тому, что судьба свела нас с Александром и его людьми? — спросил Абдикадир.
— Конечно, — мгновенно ответил Редди. — Аристотель учил их быть ко всему открытыми сердцем и умом, а также развивал в них стремление познать мир. Путешествия Александра носили столь же исследовательский характер, как и военный…
— Ну, прямо настоящий капитан Кук с пятидесятитысячной армией, — сказал Абдикадир задумчиво.
— И конечно, — не унимался Редди, — именно благодаря этой открытости они умели уважать обычаи чуждых, незнакомых им народов, что привело к возникновению империи, которая, если бы не преждевременная смерть Александра, существовала бы веками и на протяжении столетий и тысячелетий двигала бы цивилизации вперед.
— Но здесь и сейчас Александр еще не умер… — сказал Джош.
Байсеза понимала, что в этот самый момент Александр за ними наблюдает. Царь откинулся на спинку трона и прошептал что-то на ухо евнуху, что заставило лейтенанта задуматься о том, мог ли царь догадаться, о чем они говорили.
— Не могу думать о лучшем наследии, чем основание в Азии и Европе Британской империи за два или более тысячелетия до наступления ее времени!
— Но империя Александра отнюдь не зиждилась на демократии и ценностях Эллады, — возразил Джош. — Он чинил зверства. Например, сжег Персеполь. Все свои последующие походы он оплачивал богатствами, награбленными в этом городе. И он ни в грош не ставил человеческую жизнь — по некоторым подсчетам, по его воле лишилось жизни, возможно, семьсот пятьдесят тысяч человек.