Глаза цвета моря
Шрифт:
– Знаешь, ты похожа на мою настоящую мать, - тихо сказал он. – Она была такая же…нежная, всегда хлопочущая по хозяйству…мне было всего три года, когда её не стало, но я помню, как мягки были её руки. Отец любил её. Когда она умерла, он долго горевал. Но он был торговцем и должен был заниматься своим делом. И он взял в жены молоденькую вдову с соседнего квартала. Она была красива, с ангельским личиком. Но отец старался делать вид, что не видит, как она флиртует с покупателями, как заигрывает с толстым банкирским сынком, заходящим к нам якобы купить тканей.
Мне тогда было четыре года. И ещё почти два года, пока был жив отец, я не знал горя. Джоанна, так звали мою мачеху, была предупредительна. Она обихаживала нас, и часто, глядя на меня, улыбалась и говорила:
– Мой сладкий мальчик, ты так прекрасен!
Если бы знать мне, что сулили её слова…Но что знает ребенок, лишившийся матери? Я знал любовь отца и предупредительную заботу мачехи. Пока однажды отец, выехав за товаром в Германию, не погиб в стычке с разбойниками. Его тело привезли купцы из его торгового товарищества. Он погиб, защищая своего друга. Всю ночь просидел я над его гробом и не верил, что он умер. Просил его не бросать меня…
По щекам пирата покатились слёзы. Аннекен придвинулась поближе, тоже во власти его боли.
– Почти месяц я провел в каком-то жутком забытьи. Не видел и не слышал ничего, - продолжал Рэтбоун, тяжело вздохнув. –Джоанна кормила, мыла, одевала меня. И я видел, что всё чаще её взгляд останавливается на мне, и что она часто беседует с какими-то людьми, приходящими в отцову лавку. Там теперь заправлял её дружок Ноулз. Я боялся его. Он был огромный, от него несло прогорклым маслом и тушеной капустой. Я возненавидел эти запахи на всю жизнь…
В ту ночь…(мо мощному телу пирата прошла нервная дрожь) в ту проклятую ночь я проснулся от того, что чья-то рука зажимала мне рот. Острие длинного ножа прижалось к моей шее и в тусклом свете свечи я увидел склонившегося надо мной Ноулза.
– Молчи, не то прирежу…- прохрипел он и перевернул меня на живот. Я не понимал, что ему нужно. Он навалился сверху и…я подумал, что умру, так было больно. Когда он…закончил…я остался лежать в луже крови и его мерзкого семени…было больно не только двигаться, но и дышать. Потом вошли ещё несколько парней. Все рослые и крепкие. Я плакал, просил Джоанну спасти меня, не отдавать им…Под конец, насытившись мной и бросив почти мертвого на постели, они ушли…Но стало намного хуже, когда внезапно дверь отворилась и вошла Джоанна. Увидев меня в таком жалком состоянии, она остановилась у кровати и внезапно прошипела:
– Ах ты дрянь паскудная, стало быть, вся твоя невинность и красивое личико-обман? Продажная дрянь!
Она принесла тазик и кувшин с водой и велела мне вымыться. Я подчинился, трясясь от страха. Тогда я не знал, что это она подослала ко мне Ноулза и его дружков. Я не понимал, что произошло. Я боялся, что они снова придут…но то, что было потом…было во много раз страшнее…
На третий день, когда я немного пришел в себя, она принесла мне кусок пирога и немного вина и велела подготовиться, сказав, что придет важный господин. Я не понимал, всё ещё не понимал, но чувствовал, что это будет что-то худое. И всё же, съев пирог и выпив вина, я вдруг почувствовал, как голова закружилась. Я даже не помню момента, когда этот человек вошел в комнату… надо ли говорить, что он проделал то же, что и Ноулз. Но видимо, в вино было что-то посыпано, я был словно в кошмарном сне, не в силах ни шевелиться, ни протестовать. Под конец он перевернул меня и выплеснулся мне в лицо. Когда он ушел, вошла Джоанна. Увидев, что я весь в семени и крови, она принесла воды и снова велела мне вымыться. Так начался этот ад…Позже я узнал, что она продавала меня за хорошие деньги извращенцам, жаждущим не женских ласк, а маленьких мальчиков. Она и Ноулз ни в чем не отказывали себе. Вскоре они сделали пристройки к дому и открыли вторую лавку. Мне теперь редко когда удавалось хотя бы просто передохнуть. Каждую ночь приходилось принимать по нескольку мужчин. Я радовался, если один покупал меня на всю ночь. Считал это удачей…
Я потерял счет времени. Прошло ещё два года. К тому времени я многому научился от моих «покупателей». И прежде всего сохранять спокойствие в любой ситуации. Я повзрослел, мне было девять, но мыслил я как вполне взрослый человек. Я научился хитрить и улещивать, и стоять на своём. Кроме того я подрос и моя внешность очень нравилась клиентам. И видя, как я становлюсь с каждым днём всё привлекательнее, но и своенравнее, и всё больше выхожу из-под контроля, Джоанна замыслила крупную сделку. Однажды она привела
Так я попал к лорду Эскоту, который стал моим добрым и злым гением и первым постоянным любовником. Не стану рассказывать, как я жил у него, как он обучал меня правильно одеваться, говорить, пить и есть. Как он учил меня фехтованию, чтению, исподволь внушая мысль о том, что женщины-величайшее зло, недостойное существовать на земле. Лорд Эскот не был женат, он люто ненавидел женщин и мне кажется, я понимаю, почему. Теперь понимаю…но это не относится к моему рассказу.
Мне было почти семнадцать, когда я впервые влюбился. Элен была дочерью одного из постоянных гостей моего покровителя. Красивая девушка с пышными волосами. Она покорила моё воображение. Хотя до тех пор у меня не было женщин. К моему удивлению Элен была благосклонна ко мне, хотя я и замечал, что это очень не нравится моему хозяину. Но уверенный в том, что сумею успокоить его, я позволил своему роману с Элен зайти так далеко, что вскоре она оказалась в моей постели. Я был очарован, покорен ею. Она была весьма искушена в любовной науке. Подозреваю, сменила немало любовников. Я позабыл обо всем, о том, кто она и кто я. Я предложил ей выйти за меня. В ответ она расхохоталась мне в лицо. «Дочь герцога Портсмутского никогда не станет женой мальчишки для утех!»- со смехом сказала она. «Не моя вина, мальчик, что ты возомнил о себе…ты мил, очень мил. Но стать женой шлюхи чертова извращенца Эскота…так низко я ещё не пала!»
То была наша последняя встреча. Ещё одна женщина-ещё одна обида! Моя ненависть становилась всё сильнее. Мне исполнилось почти девятнадцать, когда неожиданно скончался мой покровитель и я оказался на улице без гроша в кармане и надежды на будущее. Но теперь я уже не был ребенком. Эскот обучил меня различным наукам, и мне легко удалось устроиться на военное судно помощником картографа. Впрочем, вскоре судьба повернулась ко мне лицом. Во время стычки с французами мне удалось захватить неповрежденный корабль. Я поделился своей мыслью с матросами и, перерезав офицеров, мы взяли этот корабль и подняли на нём черный стяг. Прокляв своё прошлое, я взял себе имя, как-то увиденное мной в странном сне-видении. Так из Джека Фореста я стал Базом Рэтбоуном.
Судьбе было угодно отдать в мою власть тех, кому я был обязан своей жизнью подстилки для мужчин. Однажды, захватив торговое судно, я обнаружил на нём сильно раздобревшую женщину, чье лицо показалось мне знакомым, и мужчины, чьего лица я не забыл бы никогда в жизни. Это были Джоанна и Ноулз. Обоих я отдал на потеху матросам, приковав к мачте и сделав утехой для каждого, кто желал. А желали их все! Матросам трудно в плавании без женщин. Не тебе объяснять это…
Первым сдох ублюдок Ноулз, непонятно каким образом сковырнув железное крепление от кандалов и перервав себе шейную вену. Его подружка оказалась не столь храбра. Она продержалась почти семь месяцев. Иногда я сам подходил к ней, ползая у меня в ногах, она молила убить её. Но я не доставил ей такой радости. Тогда перед своей смертью эта дрянь попросила меня прийти и рассказала, что это она отравила мою мать и позже наняла людей, чтобы убить моего отца, который был уже её мужем. Она сдохла, сознавшись в этом преступлении и, стоя над её трупом, я проклял её. Велел бросить акулам за борт. Но мысль о том, что женщины-зло, прочно укоренилась в моём мозгу. Я ненавидел всё сильнее. Никогда не думал, что кто-то или что-то способно изменить моё мнение…пока не появилась ты…
========== 7. ==========
Пират замолчал, глядя перед собой полными слёз глазами. Аннекен приподнялась и притянула его к себе, тихо укачивая, гладя по голове.
– Немудрено, что ненависть поселилась в твоем сердце. Ты поэтому терзал ту малышку, Джоанну Бекет?
– Да…она сказала своё имя и меня словно ударили обухом по голове. Вдруг показалось, что это та, прежняя Джоанна…малышке просто не повезло…Аллорет…я не могу…не могу измениться за один день. Но…но мне правда стало много легче сейчас, хотя и тяжелее тоже…