Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928
Шрифт:
Часть I. Рождение политконтроля. 1917–1920 годы
Глава 1
ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Наивно было бы считать, что политический контроль над населением возник в России лишь после прихода к власти большевиков. В этом отношении большевики получили хорошо возделанную и удобренную почву. Существовавший и ранее политический контроль обретает четкие очертания при Николае I. Как известно, по предложению генерала А. Х. Бенкендорфа 3 июля 1826 года было создано III Отделение Собственной Его Величества Канцелярии, объединившее функции политической полиции (жандармерии), политического сыска и следствия. В его состав входило пять экспедиций, каждая из которых имела свои обязанности. Первая экспедиция ведала организацией политического сыска, осуществляла следствие по политическим делам, вела наблюдения за «инакомыслящими» деятелями литературы и искусства, участниками общественных организаций. Здесь же составлялись ежегодные отчеты и обзоры. Вторая экспедиция занималась делами, связанными с расколом и сектантством, должностными и уголовными преступлениями.
Исполнительным органом III Отделения был корпус жандармов. Главный начальник III Отделения был одновременно и шефом корпуса жандармов. Вся страна была разделена на несколько (пять, потом восемь) жандармских округов, возглавлявшихся генералами. Округ делился на «отделения», охватывавшие от одной до трех губерний. Во главе каждого отделения стоял жандармский штаб-офицер. Кроме этих учреждений, аппарат корпуса включал специальные жандармские воинские части. Местные органы вели надзор за государственными чиновниками, докладывали о настроениях различных сословий на подведомственных им территориях. Годовые отчеты III Отделения включали «нравственно-политические» обозрения, анализировавшие вопросы политического состояния империи и т. п. Для сбора информации III Отделение имело оплачиваемых и добровольных сотрудников, сообщавших о разговорах в салонах, офицерских собраниях, студенческих кружках, кабаках и других местах массового общения [65] .
65
Измозик В. С. Политический розыск ведет Третье Отделение (1826–1880 годы) // Жандармы России / Сост. В. С. Измозик. СПб.: М.: Нева; Олма-пресс, 2002. С. 249–253.
В период «великих реформ», при Александре II, меняются функции отдельных экспедиций III Отделения. Но в целом оно оказалось плохо приспособлено к противодействию революционным народникам. Сказывались малая численность, нечеткость управления, отсутствие реального контроля. К августу 1880 года III Отделение насчитывало всего 72 чиновника. Но главное заключалось в другом. В своем проекте «Об устройстве высшей полиции» А. Х. Бенкендорф обещал, что результатом осуществления его предложений станет появление «бдительной полиции, охраняющей спокойствие общества и предупреждающей беспорядки и преступления». Через несколько десятков лет оказалось, что III Отделение породило страх, враждебность значительной части общества при одновременном неумении ответить на вызовы времени и ликвидировать или хотя бы резко ограничить оппозиционные политические силы [66] .
66
Севастьянов Ф. Л. Между Тайной экспедицией и III Отделением: от тайного сыска к политическому розыску. СПб.: МИЭП, 2008. С. 299.
Из данных политического контроля, свидетельствующих о распространении революционной пропаганды и о все более широком участии в ней разночинных образованных слоев общества, власть делала глубоко ошибочный вывод, следствием которого стало стремление ограничить распространение образования в низших слоях населения. Испытывая огромную настороженность в отношении студентов, преподавательского и научного сообщества, власти использовали в первую очередь административные методы по принципу «держать и не пущать». Еще 7 июня 1862 года был принят именной Указ «О закрытии всех учрежденных при войсках воскресных школ и вообще всяких училищ для лиц, не принадлежащих военному ведомству, и о недопущении впредь никаких сборищ посторонних людей в зданиях, занимаемых войсками», поскольку «злоумышленные люди могут <…> в этих школах проводить вредные и ложные учения, что при том обнаружены уже некоторые преступные покушения увлечь и нижних чинов к нарушению долга службы и присяги» [67] . 18 апреля 1864 года начальник III Отделения и шеф Отдельного корпуса жандармов В. А. Долгоруков обратился к министру внутренних дел П. А. Валуеву с просьбой учредить полицейский надзор за библиотеками и читальнями [68] . Секретная инструкция для жандармских унтер-офицеров «по предупреждению и пресечению преступлений», изданная в 1897 году, требовала обращать особое внимание на народных учителей, фельдшеров, акушерок, приказчиков, студентов, гимназистов, семинаристов, книгонош и т. п. [69]
67
Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. 2-е. 1825–1881. Т. XXXVII. № 38346.
68
Колотков М. Б. Борьба органов правопорядка Российской империи с первыми преступлениями террористического характера // Исторические чтения на ул. Андропова, 5. История органов безопасности: материалы V междунар. науч. конф. Петрозаводск: ПетрГУ, 2014. С. 222.
69
Жандармы России. С. 583, 587.
По предложению генерала М. Т. Лорис-Меликова, ставшего начальником Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия, 6 августа 1880 года вместо ликвидированных Верховной комиссии и III Отделения был создан Департамент полиции Министерства внутренних дел как руководящий орган общей и политической полиции. Департамент делился на ряд делопроизводств, каждое из которых имело свою сферу деятельности. Вопросами политической полиции ведало третье производство, а с 1898 года — Особый отдел. На местах политическим контролем ведали секретно-розыскные, или, как они стали называться позднее, охранные, отделения. Параллельно продолжал существовать Отдельный корпус жандармов как военно-исполнительный орган со своими местными органами (губернские жандармские
Естественно, эта структура не оставалась неизменной. Нараставший политический кризис, все сильнее ощущавшийся на разных общественных и политических уровнях с конца XIX века, заставлял, в том числе, искать административные решения по улучшению дела политического контроля и сыска. Если до 1902 года действовало лишь три Охранных отделения (в Санкт-Петербурге, Москве и Варшаве), то к 1907-му их стало 25, а вскоре появилось еще шесть. Было создано и восемь районных охранных отделений, представлявших собой промежуточное звено между Департаментом полиции и губернскими охранными отделениями. Однако соперничество и трения между параллельными бюрократическими структурами (губернские жандармские управления и охранные отделения) привели к тому, что в 1913 году по предложению нового товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского началась ликвидация Охранных отделений, объединение их штатов с губернскими жандармскими управлениями. Остались лишь Петербургское, Московское и Варшавское отделения, а Донское и Николаевское стали розыскными пунктами. Из районных Охранных отделений сохранились лишь Туркестанское, Кавказское и Восточно-Сибирское. Особым подразделением Департамента полиции была заграничная агентура, подчинявшаяся непосредственно директору департамента [70] .
70
Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917) гг. М.: РОССПЭН, 2000. С. 17–57, 60–100, 109–166.
Для внешнего наблюдения за «неблагонадежными элементами» в 1894 году при Московском охранном отделении был создан «летучий филерский отряд» в количестве 30 человек. К 1901 году его численность выросла до 50 человек. По указанию Департамента полиции его сотрудники выезжали в различные губернии для наблюдения за «революционным элементом». В 1902-м после создания ряда розыскных пунктов летучий отряд при Московском охранном отделении был расформирован, основная часть его личного состава распределена по этим пунктам, а 20 наиболее квалифицированных сотрудников вошли в состав отряда, сформированного при Департаменте полиции [71] .
71
Перегудова З. И. Политический сыск. С. 171–172.
Но филерское наблюдение давало слишком мало необходимой информации. Поэтому постепенно все большее значение приобретают фигуры секретного сотрудника и осведомителя. Различие между ними состояло в том, что осведомители не состояли в запрещенных законом политических организациях и не принимали участия в противозаконных политических мероприятиях. Их вербовали среди тех, чья профессиональная деятельность была связана с постоянным пребыванием в местах скопления людей, — дворников, лакеев, официантов, преподавателей и т. д. Секретные же сотрудники входили в антиправительственные организации, принимали участие в незаконной деятельности и поэтому с юридической точки зрения являлись преступниками.
В 1902 году знаменитый деятель российского политического сыска П. И. Рачковский, руководивший многие годы Заграничной агентурой, а затем бывший заведующим политической частью Департамента полиции на правах вице-директора, подготовил специальную записку, доказывая, что секретная агентура должна занять «первенствующее место» в системе политического сыска. Он подчеркивал необходимость немедленно приступить к «правильной организации внутренней агентуры, чтобы этим способом учредить рациональный и вполне достигающий своей цели надзор за всеми оппозиционными элементами». «Таким образом, — писал он, — Департамент полиции будет получать точные и всесторонние сведения о положении революционного движения из всех пунктов, и розыскная деятельность не будет основана только на удаче, как до сих пор, но приобретет строгую систему» [72] . При этом П. И. Рачковский рассчитывал, что при правильной организации секретная агентура позволит влиять на деятельность подпольных организаций в желательном направлении. Эти мысли разделяли и другие деятели политического сыска [73] .
72
Там же. С. 195–196.
73
Лурье Ф. М., Перегудова З. И. Царская охранка и провокация // Из глубины времен. СПб., 1992. Вып. 1. С. 56.
Все это обусловило особое внимание Департамента полиции и Корпуса жандармов к работе с секретными сотрудниками. Росла их численность, а для повышения качества работы разрабатывались соответствующие инструктивные документы. В начале 1907 года Департамент полиции разослал начальникам районных охранных отделений «Инструкцию по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения» [74] . В 1908 году подобная инструкция была составлена в Московском охранном отделении. Она имела грифы «Совершенно секретно. Служебная тайна» и «Предъявлению и передаче не подлежит» [75] . Как результат совершенствования этих документов в 1914 году была подготовлена новая «Инструкция по организации и ведению внутреннего наблюдения в жандармских и розыскных учреждениях». На ее основе Московское охранное отделение снова подготовило свой вариант [76] . Инструкции подчеркивали:
74
Там же. С. 61–62.
75
Тайны политического сыска. Инструкция по работе с секретными сотрудниками / Пред. А. В. Островского; публ. З. И. Перегудовой. СПб., 1992.
76
Лурье Ф. М., Перегудова З. И. Царская охранка и провокация. С. 63.