Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928
Шрифт:
К 1921 году информационный подотдел ЦК РКП(б) имел уже более устойчивые связи не только с губкомами, но и со многими укомами партии. В циркулярном письме ЦК РКП(б) в ноябре 1920 года укомам напоминалось, что, кроме протоколов и отчетов, они должны обязательно присылать «программу ежемесячных сведений», которая «составляется и отсылается не позднее 5 числа следующего месяца». При этом «один экземпляр остается на месте, второй отсылается в губком, а третий непосредственно в ЦК РКП» [135] . Отметим также, что такая «программа ежемесячных сведений» содержала в себе 36 вопросов. Одновременно составлялись сводки о положении в губерниях, включавшие 12 вопросов. Один из них назывался «Настроение населения». Используя эти материалы, инструкторы ЦК с декабря 1920 года стали вместо сводок составлять ежемесячные доклады и докладные записки по отдельным вопросам [136] .
135
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 11. Д. 9. Л. 33.
136
Там же. Д. 57.
Но вся эта, казалось бы, стройная система сталкивалась с реальной действительностью: слабостью и малочисленностью тогдашнего партийного аппарата, отсутствием необходимых кадров, умеющих грамотно и толково составить необходимый отчет, суровыми условиями Гражданской войны и т. п. Поэтому в реальности отчеты поступали весьма нерегулярно как от местных организаций в губкомы, так и из последних в ЦК. Например, Пензенский губком в апреле 1919 года сообщал в ЦК, что «для установления связи с местами губернским комитетом выработана была инструкция для наилучшей постановки дела информации <…> о работе на местах. Но отзыва с мест пришлось упорно добиваться» [137] . В свою очередь, отчет Информационного отдела ЦК за период с 15 апреля по 1 июля 1919 года констатировал, что «самая скудость информационного материала, поступающего в секретариат ЦК, показывает, что дело информации и связи низших организаций с высшими пока на местах находится в плачевном состоянии» [138] .
137
Там же. Оп. 65. Д. 5. Л. 102.
138
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. Приложение. С. 66.
Такое положение требовало постоянного внимания к вопросу постановки партийной информации. Тем более что в партии все более уверенно звучали голоса ответственных работников, предлагавших разделять информацию на общедоступную и закрытую. Когда на VIII съезде РКП(б), в марте 1919 года, социал-демократ с 1898 года В. П. Ногин заявил, что «пора все-таки на этом съезде сказать еще другую истину: что наша партия опустилась, что работники на местах и в центре ведут себя так, что позорят имя партии», то секретарь ВЦИК и одновременно член Коллегии ВЧК В. А. Аванесов, отвечая ему, подчеркнул, что «говорить о том, что надо заниматься самокритикой, что она улучшит наше положение, — это бессмыслица. Если написать сто тысяч критических статей в „Правде“, то они иногда навредят, но пользы не принесут». Эту позицию поддержало предложение, прозвучавшее на съезде: «…чтобы ЦК давал каждую неделю определенную политическую сводку по крайней мере губернским комитетам. <…> чтобы, по крайней мере, ответственные работники знали, как обстоит дело в различных районах» [139] .
139
Восьмой съезд РКП(б). Протоколы. М., 1959. С. 168, 178, 186.
Важность своевременной и полной информации подчеркивалась как неоднократными циркулярами ЦК, так и заявлениями партийного руководства. В докладе секретаря ЦК Н. Н. Крестинского на IX съезде, в марте 1920 года, отмечалось, что за отчетный год «наиболее важными и наиболее необходимыми, которые должны были быть организованы в первую голову, явились: отдел информационно-статистический, задача которого установление связи центра с местными организациями, организационно-инструкторский, задачи которого — руководить местными организациями, и, наконец, учетно-распределительный» [140] . Как видно, информационно-статистический отдел поставлен здесь на первое место. Эта работа, конечно, приносила определенные плоды. И если на VIII съезде РКП(б) В. И. Ленин говорил, что «регулярные сведения поступали от организаций 4-х губерний, нерегулярные сведения из 14-ти губерний, случайные сведения из 16-ти губерний» (к январю 1919-го в РСФСР официально имелись 51 губерния и 14 областей. — В. И.), то на IX съезде РКП(б) Н. Н. Крестинский докладывал, что «теперь поступают отчеты и, главное, сводки, составленные по формам, разосланным из Секретариата ЦК» [141] .
140
Девятый съезд РКП(б). Протоколы. М., 1960. С. 29.
141
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 148; Девятый съезд РКП(б). С. 30.
Одновременно партийное руководство стало получать информацию из сферы политического контроля и через новые советские структуры. В частности, с начала 1918 года информационный листок готовил отдел местного управления Наркомата внутренних дел. В небольшой по объему сводке (одна-две машинописные страницы) содержались сведения о военных событиях Гражданской войны, смене власти в отдельных местностях и о настроениях населения [142] .
Регулярным источником такой информации стали в то время и сводки важнейших сообщений Российского телеграфного агентства (РОСТА), поступавшие, в частности, через отдел советской пропаганды при ВЦИК. Они также были ежедневными, имели размер от трех до шести страниц и включали данные о настроениях населения на местах. Причем если официальные сводки содержали, в значительной степени, оптимистическую информацию («У крестьянских масс, благодаря комитетам бедноты, процесс классового самосознания весьма продвинулся» — 12 сентября 1918 года, «Из Воронежской, Тульской, Петроградской, Ярославской и других губерний сообщают о сильном движении среди крестьянства в целях образования трудовых сельскохозяйственных коммун» — из сводки за 17–18 сентября 1918 года), то в сводке от 16 декабря 1918 года с пометкой «Не для печати!» корреспондент, объехавший район Минск — Вильно — Молодечно, сообщал: «Местное крестьянство совершенно пассивно. Активность со стороны местных коммунистов совершенно не проявляется. <…>
142
ГАРФ. Ф. 130. Оп. 2. Д. 133. Л. 119–272.
143
РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1916. Л. 5, 20; Д. 2336. Л. 20.
Это стремление иметь информацию для узкого круга доверенных лиц вполне закономерно привело к созданию в сентябре 1919 года Отдела особой информации Совнаркома, ВЦИК и ЦК РКП при РОСТА. Заведующим иногородними отделами РОСТА предлагалось для этого отдела сообщать, в частности, следующие сведения: «Отношение населения к Советской власти, наблюдается ли в широких слоях крестьянской бедноты и рабочих озлобление против Советской власти, ее агентов, партийных организаций и отдельных работников; каково отношение середняков, мелкой и средней буржуазии к Советской власти, все яркие сведения политической и общественной жизни, положительные и отрицательные, злоупотребления, недостатки советского механизма, деятельность отдельных видных работников, сообщения, носящие разоблачительный характер, и т. д.». Для составления сводок отдел, кроме сообщений своих корреспондентов, партийных ячеек и т. п., использовал сведения «осведомительных органов советских учреждений, как ВЧК и МЧК, Наркомпуть, Наркомвнудел, Наркоминдел и др.». Особо подчеркивалось, что «все работники в нем (отделе. — В. И.) коммунисты и собрание и передача материалов обставлены достаточно секретно» [144] . Сводки отдела объемом обычно в одну страницу рассылались примерно по двадцати адресам: В. И. Ленину, Л. Б. Каменеву, Ф. Э. Дзержинскому, В. А. Аванесову, Е. Д. Стасовой (секретарь ЦК РКП(б) в 1919–1920 годах) и другим деятелям партии и государства [145] . Отметим также, что в это время особое внимание уже уделялось вопросу о политической благонадежности корреспондентов РОСТА. Ответственный руководитель агентства П. М. Керженцев докладывал в ЦК РКП(б), что «был произведен отбор корреспондентов и все мало-мальски сомнительные в партийном отношении были исключены из списков», а для приема новых корреспондентов требовалась рекомендация местного партийного комитета [146] .
144
Там же. Ф. 17. Оп. 84. Д. 37. Л. 8, 12.
145
Там же. Оп. 66. Д. 84. Л. 28, 30; Оп. 84. Д. 37. Л. 13.
146
ГАРФ. Ф. 130. Оп. 2. Д. 117. Л. 32, 34.
Тем не менее обследовавший работу Отдела особой информации РОСТА в октябре 1919 года К. Х. Данишевский, помощник комиссара Полевого штаба Реввоенсовета республики (РВСР), доказывал, что «постановка работы отдела недостаточно обеспечивает неразглашение государственных, военных или политических тайн», а сам отдел, «как орган чисто партийный, должен быть изъят из ведения РОСТА и всецело передан в подчинение ЦК РКП» [147] .
Свои сводки о политическом положении на железнодорожном и водном транспорте и настроениях населения готовили созданные здесь в 1919 году специальные партийные органы (Главный политический отдел Наркомата путей сообщения, Главное политуправление водного транспорта). Они также направляли их в ЦК РКП(б). Эти сводки, как правило, были двухнедельными, достаточно обширными (9–15 страниц машинописи), но их содержанию не хватало конкретики, вместо которой наблюдался переизбыток общих фраз. Например, сводки Главполитвода первой половины 1920 года выглядели так:
147
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 37. Л. 9.
Петроградский район. Отношение к Советской власти и РКП удовлетворительное, прекращения и отказа от работы не было. <…> Рыбинский район. Отношение масс к Советской власти и РКП сочувственное, есть жалобы на недостаток продовольствия. Пермский район. <…> Настроение масс неудовлетворительное, раздаются обычные жалобы на дороговизну, недостаток снабжения, <…> замечается тяга в деревню, дезертирство и саботаж. <…> Самарский район. <…> Рабочие и служащие в политическом отношении еще не воспитаны [148] .
148
Там же. Оп. 65. Д. 503. Л. 4, 4 об., 25, 35 об.
Суммируя вышесказанное, можно констатировать, что в 1918–1920 годах в коммунистической партии возникла определенная система сбора информации о настроениях различных социальных групп. Партийное руководство требовало предоставления регулярных сведений о положении на местах от низовых организаций. Для выполнения данной задачи были созданы специальные информационные службы (Информационный отдел ЦК, информационные отделы и подотделы в местных партийных организациях и т. п.), разработаны формы сводок и сроки их подачи. Наряду с данными о состоянии дел в самой партийной организации в них обязательно присутствовал пункт о политических настроениях населения, о существовании и деятельности других политических партий. Постепенно эти сведения приобретают гриф «секретности».
Но письменная связь ЦК с местными партийными организациями в эти годы (1918–1920) оставалась еще достаточно слабой и нерегулярной. Многие организации присылали свои отчеты с большим запозданием, так что имеющиеся в них сведения в значительной мере теряли свою актуальность. Использование советских органов для этой цели не получило активного развития из-за недостаточной налаженности соответствующего аппарата и оставалось эпизодическим. ЦК РКП(б), ставшему уже в годы Гражданской войны подлинным руководящим политическим центром РСФСР, были необходимы другие каналы политического контроля над населением с более четко отлаженной организационной структурой. С начала 1918 года огромное значение для политического руководства имели данные, поступавшие через информационные органы Красной армии.