Глаза из серебра

Стэкпол Майкл А.

– Не знаю, папа. – Аманда заметила, что у нее задрожали руки, и усилием воли подавила дрожь. – Ты расскажешь принцу об этом письме? Ты ведь давно это предсказывал. Теперь все увидят, что ты был прав.

– Милая моя Аманда, я уже прав. Мне было видение, и я принял меры предосторожности. Видишь ли, крайинцы не смогут доставить снабжение своим войскам через перевалы в горах Гимлан. Значит, у нас есть время до весны на подготовку к их вторжению. Конечно, мы будем готовы, ведь оборону Арана возглавят ополченцы Гримшо.

– Но,

папа, если ты скажешь принцу об этом сейчас, он сможет помочь Гелору. И войны можно избежать.

Гримшо едва заметно нахмурился:

– Для чего это нам нужно, доченька?

– Спасти жизнь людей, папа.

– Спасти жизнь кого? Атараксиан? Да мне-то на них наплевать, их смерть будет на совести тех крайинцев, которые их прикончат. – Эрвин решительно взмахнул рукой. – Если я доведу эти новости до сведения принца… да я просто не стану этого делать. Это не мой вопрос. Уехал бы я к Вленгалу, как собирался, – а ведь не уехал только из-за его мелочности и капризов, – вот тогда мои заместители передали бы ему это письмо. У него был шанс, но он сам его упустил.

Эрвин строго взглянул на дочь:

– Допусти на минутку, что я сообщу об этом принцу. Он отправит «Сант-Майкл» на север и сможет что-то сделать. И станет спасителем Арана. Укрепится его власть, правление станет более жестким. Передам я принцу эти сведения, и придет конец фирме «Торговля Гримшо», да и всему, ради чего мы работали в Аране. Ни за что не сделаю этого. Самый большой враг Арана – принц Тревелин, и если я утаю от него эти сведения, у нас будет гарантия, что его отзовут в Ладстон.

И он снова рассмеялся:

– А потом мой брат Филберт выступит с предложением назначить меня новым генерал-губернатором. После того, как мы прогоним крайинцев назад в их пределы, самой логичной кандидатурой буду я. Отлично все получится.

Эрвин вытянул руку и сунул краешек письма в огонь масляной лампы, стоявшей на его рабочем столе. Бумага загорелась мгновенно, стала чернеть и скручиваться. После того, как буквы исчезли бесследно, он бросил горящий листок на пол и погасил пламя, наступив ногой на листок.

– Отличный сегодня денек. Аманда заставила себя улыбнуться:

– Да, папа.

– Кончилась одна эпоха, начинается новая, в которой требуется проявить смелость и все силы бросить на выполнение своего долга.

«Не прочел ли ты мои мысли, папа?»

– Да, сэр. Я так и поняла.

– Конечно, поняла. – Эрвин похлопал себя по животу. – По-моему, следует это дело отметить, вы с теткой заслужили по стаканчику портвейна.

– И ты с нами?

– Я буду в башне, ты иди к тетке без меня.

– Хорошо, папа. – Аманда встала, поцеловала отца в лоб. – Я люблю тебя.

Эрвин Гримшо отступил на шаг, удивление на его лице сменилось радостью.

– До чего мне повезло с дочерью, правда, Аманда? Доброй ночи.

– Да,

папа, спокойной ночи. – Когда отец удалился, Аманда обхватила себя руками.

«Смелость и долг, папа, это твои слова. Сегодня кончилась эпоха, в которой я была твоей дочерью. Теперь для меня начнется жизнь гражданки Илбирии. Бог дал мне достаточно смелости, чтобы выполнить:вой долг перед своим народом».

Глава 59

Бир-аль-Джамаджим, Гелансаджар, 15 маджеста 1687

Григорий Кролик не имел представления, что в доспехе Вандари можно незаметно перемещаться по пустынной низменной части Гелансаджара, но гелорские стражники, силуэты которых мелькали вокруг вражеского лагеря, тревоги не подняли. Всего тридцать ярдов отделяло элитные войска – Тараны Вандари – от роты гелорской кавалерии, вставшей лагерем возле колодца Бир-аль-Джамаджим, но способность доспехов оставаться невидимыми означала, что их будущие жертвы даже не поймут, кто на них сейчас нападет.

Большинство погибнет во сне.

Три таблички с изображением красного узора на черном фоне плавали в поле зрения Григория. Первая – отпечаток раздвоенного копыта – обозначала магический прием, позволяющий Тарану передвигаться и функционировать. Вторая – силуэт доспеха. Это был знак заклинания, позволяющего окутать доспех тенью, в которой он растворялся в ночи. Последняя, человеческое ухо, разорванное надвое, поглощало звуки, издаваемые доспехом при передвижении. При помощи этих заклинаний, на выполнение которых уходила энергия владельца, Тараны Вандари отделились от основного войска Крайины, намереваясь напасть на кавалерию, которую еще вчера заметили наблюдатели с «Зарницкого».

Согласно общепринятой военной доктрине Крайины, Григорию следовало бы приказать «Зарницкому» снизиться и дать пару бортовых залпов по лагерю гелорцев. Григорий отказался от этого, решив, что уже один звук двигателей воздушного корабля разбудит гелорских всадников. Проснувшись, они разбегутся в разные стороны, и залпы окажутся недостаточно эффективнымии, не сумеют уничтожить их всех. Смысл нападения на гелорских всадников был в том, чтобы до последней минуты скрывать информацию о своем приближении, а если спасшиеся сумеют добраться до города, то эта цель не будет достигнута.

И что важнее, Таранам Вандари требовалось наконец окропиться первой кровью в этой кампании. Они хорошо послужили в войне с Лескаром, но их служба с той поры не требовала агрессивных действий. Один из Таранов настолько уверился в своей неуязвимости, что погиб, попытавшись преследовать бандитов. Доспех номер двадцать семь освободился и попал в руки Григория. Григорий, правда, сумел пустить в ход свой Таран, когда надо было отражать атаку гелансаджарцев и спасать Наталию, а другие годами не участвовали в битвах.