Глаза в глаза
Шрифт:
– Льюис твой брат?
– Да, Спенсер мой брат. – По-прежнему держа в руках шар, номер три подошел к двери. – Мы оба Льюисы, но не стоит об этом волноваться. Я член «Гнева» до мозга костей. Я дал клятву, а слово я держу. Поэтому не стану мешать казни Спенсера. Если завтра утром он все еще будет в «Уютном рассвете», в чем я ни капельки не сомневаюсь, казнь пройдет по расписанию.
Оливер кивнул. Именно этого он и ожидал. Не зря же, в самом деле, в академии «Гнева» была разработана специальная программа тренировок и промывания мозгов для юных будущих
– Что ж, похвально.
– Доброй, ночи, сэр.
Оливер не ответил. Кому какая разница, выспится он сегодня или нет?
Подходя к двери, он напевал мотив из «Звуков музыки». Ну не забавно ли? Он не вспоминал об этом мюзикле долгие годы. Так почему вспомнил именно сейчас?
– Если бы ты сразу пришел ко мне, я бы помог.
Оторвавшись от созерцания плитки на полу своей камеры, Спенсер поднял голову и увидел Уильяма Родса. Он даже не услышал, как в комнату вошел директор изолятора, потому что мысли были далеко за пределами реальности.
– К тебе? А ты пришел ко мне, чтобы обсудить липовую смерть Присциллы? Несколько месяцев я ходил перед тобой, как живой труп, ежесекундно виня себя в произошедшем, а ты ни слова не сказал. – Спенсер помолчал, обдумываю новую идею. – Или, может быть, ты не знал, можно ли мне доверять? Думал, что я в этом тоже замешан?
Родс покачал головой:
– Ни в коем случае. Я был уверен, что с ее обманом ты не имеешь ничего общего. Только не знал, поверишь ли ты мне без доказательств. Ты доверял ей. А твоя самая большая слабость – и сила! – в том, что ты готов на все ради тех, кого считаешь друзьями.
Спенсер вздохнул. Он сидел на кровати, потому что сидеть было больше негде. Кроме койки, в комнатушке имелся только унитаз. Даже окна не было.
Спенсер прислонился затылком к стене.
– И поэтому ты решил обратиться к Роману?
– Неужели именно это в текущих обстоятельствах беспокоит тебя больше всего?
– Нет, - снова вздохнул Спенсер. – Больше всего меня беспокоит, что вместе со мной придется умереть Джеку и Таре. А Джина до конца своих дней просидит в статической комнате.
Он прекрасно знал: если бы удалось доказать причастность Минни и Марисы, их бы тоже ждала участь Джины. За самовольный выход из изолятора Лорел, Рассела и Холланда тоже ждали проблемы. Скорее всего на них до самой смерти повесят уборку, зато хоть их жизни ничего не угрожало.
– Значит, не стоило тебе брать их с собой на самоубийственную миссию.
– Без них я бы не прорвался к Джереми.
Грейс-Энн оказалась больной психопаткой, и спасение мальчика в конце концов могло обернуться благом для всех «аномальных». Злобная женщина планировала использовать Джереми, чтобы в итоге всех перебить.
С горящими глазами и порозовевшим лицом Родс ударил кулаком по стене:
– Ты мог прийти ко мне!
Ничего себе! Спенсер изогнул бровь. Уилл по-настоящему разозлился. Спенсер не мог припомнить,
– Нет, не мог.
Даже сейчас он не собирался рассказывать Уильяму почему. Во что бы то ни стало нужно сохранить секрет Аддисон. Пусть жизнь Спенсера кончена, зато любимую женщину ждало будущее, в котором она, быть может, сумеет что-нибудь изменить, встав во главе Совета. Не говоря уже о том, что любовь Спенсера была такой огромной, такой осязаемой, что даже вдали от Аддисон он чувствовал, как она заполняет давно умершие в его душе уголки.
Родс тоже сел на кровать.
– А знаешь, ты всегда был одним из кандидатов на мое место.
– Это просто-напросто смешно, - ухмыльнулся Спенсер.
– Ничего подобного. Тебя все уважают. Прислушиваются к тебе. Ты заслужил себе славу, раскрывая дела для людей из внешнего мира. К тому же я убежден, что эта работа тебе бы понравилась. – Уилл уперся локтями в колени и обхватил голову руками. – А теперь я вынужден буду завтра проводить тебя по коридору туда, где твоя жизнь кончится.
– Как?
– Тебе сделают смертельную инъекцию.
Спенсер кивнул. Наверное, предстоящая смерть должна была вызвать в нем больше сопротивления. Еще неделю назад он бы рвал и метал, доказывая направо и налево, как это несправедливо. Но знакомство с Аддисон изменило все. Пускай всего на краткий миг, но он впервые в жизни по-настоящему жил. Впервые в жизни почувствовал, что значит быть человеком, и впервые в жизни испытал любовь одного из посланных Богом на землю ангелов. Оставшиеся часы Спенсер решил именно так и думать об Аддисон. Как о великом даре, ниспосланном ему с небес.
Спенсер не смел и подумать, что в мире существует кто-то, предназначенный только для него. Благодаря Аддисон ему пришлось подвергнуть сомнениям все, во что он верил. Если она «аномальная», то не может быть, чтобы все «аномальные» были обречены вечно гореть в аду. Вряд ли Бог настолько жесток. Аддисон, без сомнений, была создана из добра и света. Может быть, это означало, что и Спенсер тоже не так плох, как ему вдалбливали с самого детства.
Он пожал плечами. Как бы то ни было, скоро он узнает ответ на этот вопрос. Когда придет время, его отправят либо вверх, либо вниз. Но пока этого не случилось, он хотел услышать кое-какие другие ответы.
– Можно задать тебе вопрос?
Уильям посмотрел прямо Спенсеру в глаза.
– Задавай.
– Ты когда-нибудь слышал, чтобы «аномальные» мужчина и женщина меняли друг друга? Даже физически? Скажем, у них странным образом менялись глаза и все такое. До меня доходили слухи, что это вполне возможно.
– Лет тридцать о таком уже не слышал, - улыбнулся Родс, - но да. Когда мы впервые открыли изоляторы, нечто подобное стало происходить с некоторыми подростками. Между ними появлялась некая связь, которая делала их сильнее и вызывала определенные изменения. Глаза становились другими. Вроде внешнего признака растущей внутренней силы.