Глаза ведьмы
Шрифт:
Старушка вдруг словно в кучу собралась, стала ещё меньше. И забормотала с неожиданной силой:
– Глупые нынешние ведьмы… Бестолковые. Бесполезные куклы. Всё забыли, ничем не пользуются. Слабые, жалкие… Трусливые слизняки! Таких в наше время свои же сжирали, давили, словно клопов. Ах, какие были ведьмы! Города в страхе держали. Как объятые пламенем богини на вершине горы, над жалкими бесполезными людишками. А сейчас? Как крысы, каждая в своей норе сидят, нос высунуть наружу боятся. Смотреть на вас тошно! Мразь да грязь кругом. Ничего не хотят, ничему не учатся, только и могут, что ныть да просить, да слёзы лить, а вот прийти
Дашка ошарашено смотрела на неё и молчала.
– Галя, принеси ларь.
Мама выбежала в соседнюю комнату и вернулась, неся в руках деревянную коробку с выгнутой горбом крышкой. Дерево было старым и почернело от времени. Коробку поставили перед старой ведьмой. Та откинула крышку, бережно достала что-то, покрытое тёмно-красным бархатом. Положила перед Дашкой и откинула ткань.
Это был кинжал. Длинное узкое лезвие, заточенное с обоих концов и костяная рукоятка. Лезвие не блестело, было словно сильно потемневшее серебро. В любом случае, внешний вид кинжала ужасал на каком-то подсознательном скрытом уровне.
– Этим ты принесешь жертву. Отнимешь жизнь.
Дашка молча открыла рот, не смогла ни звука произнести. Безымянная ласково провела рукой над кинжалом, как будто младенца гладила.
– Любую жизнь. Человеческую, конечно. Возраст, здоровье, пол – ничего не важно. Ты ударишь жертву кабукой в сердце и соберёшь на её кончик кровь. Соберёшь, пока та не свернулась. Кабука поворотит последнюю кровь и уходящую жизнь в кокон. Этот кокон на кончике кабуки дашь тому, кто должен жить – и он будет жить.
Воцарилось долгое молчание.
– Что? – С трудом выговорила Дашка.
Старая ведьма отодвинулась и презрительно скривила рот. Её руки шевелились на подлокотниках кресла, как огромные костяные пауки.
– Я всё сказала. Договор заключён и выполнен. Галка, ты закончила? Сообщила? Пойдём. Вещи бери.
Дашка не сразу расслышала и поняла. «Отнимешь жизнь». Ведьма действительно так сказала? Ей не примерещилось?
Мама тем временем вернулась с айфоном в руке, который как раз отключила. Звонила кому-то? Она кивнула старухе, смотря на ту с благодарностью и обожанием, и исчезла в коридоре.
– Что? Подождите! – Дашка вскочила. – Вы куда?
Безымянная встала довольно уверенно для человека такого солидного возраста и подошла к Дашке. Протянула сухую руку, которую вдруг резко сжала в кулак.
– Сиди.
Негромкий приказ что-то закоротил в теле Дашке, и она оцепенела, опускаясь обратно на диван. Не смогла двинуть ни рукой, ни ногой. Старая ведьма поковыляла в коридор. Там зашушукались голоса, потом появилась мама. Присела рядом, положила свою руку на Дашкину.
– Что всё это значит? – Спросила Дашка. Хоть губы шевелились. Она испугалась, особенно после «выступления» старухи. Но подавать виду нельзя. Эта Безымянная, которая только что спокойно посоветовала убить человека, она явно говорила не понаслышке. Она убивала. Более того – человеческая жизнь для неё ничего не значила. Дашка услышала это в её голосе, в её уничижительных словах про нынешних ведьм. Судя по всему, даже жизнь слабой ведьмы не ценилась. Только сильной.
Твою мать, какими же… какими были ведьмы в её времена?
В любой другой ситуации Дашка обязательно подумала бы про ведьм, однако сейчас она думала о себе.
– Даша. – Мама наклонилась с ней и заговорила очень ласково. – Это зелье может пробудить то, что тебе дано. А может и нет. Но если… простимулировать твои силы, подстегнуть, поставить в ситуацию, когда тебе придётся действовать, шансы увеличиваются. Ты… прости меня. Ты будешь думать обо мне плохо… пока однажды не поймёшь, что так было нужно. Я перепробовала всё, но пока ты росла, такому испытанию я не была готова тебя подвергнуть. Однако сейчас… Ты взрослая и сильная, ты моя дочь! Однажды ты поймёшь, что я правильно поступила. Когда будешь свободной, жить как хочется без оглядки на Служителей. Когда они для тебя будут как пыль под ногами… тогда ты и поймёшь, что я сделала правильно!
Мама поцеловала Дашку и встала. Быстро завернула кабаку в ткань и сунула дочери в сумку.
– Найди меня потом.
Вот, значит, как.
Они уходили. Напоили какой-то дрянью, обездвижили и… не собираются ждать, пока зелье поможет или не поможет ей. Они собираются заставить зелье работать, заставить проснуться её скрытые резервы, если они есть. А если их нет?
Дашка подняла глаза на мать.
Как лучше? Хорошая притворщица…
– Таким как ты, нельзя позволять иметь детей.
Мама отшатнулась, потом быстро отвернулась и ушла. По коридору прошлись шаги и вскоре дверь закрылась. А вот замок не щёлкнул.
Дашка ещё раз попыталась встать. Но мышцы не поддавались. Полумрак комнаты и тишина, которая наступила после того, как мать и Безымянная ушли, создавала такую атмосферу, будто её похоронили в склепе.
Она прикрыла глаза и поняла, что впадает в панику. Никого ведь нет, держаться не перед кем. А ситуации очень, очень плохая.
Если они ушли… и ещё наплели что-то про стимул, который позволит Дашке открыться. А какой стимул сопротивляться у ведьмы? Стихийное бедствие? Но не станут же они сжигать, например, целую пятиэтажку, чтобы Дашка, испугавшись пожара, отреагировала? Может, насильников каких наняли? Но даже обездвиженная ведьма легко заморочит им головы. Такой прикинется уродиной, что будут убегать с вытекшими глазами и навсегда станут импотентами.
Разве что…
Дашка захлебнулась воздухом.
Они позовут Служителей.
Мама… она позовёт Служителей? Или вернее, стоит спросить иначе – позовёт ли их не любящая мама, а фанатичка, всю жизнь положившая на то, чтобы победить, настоять на своём любой ценой?
Да, позовёт, если будет верить, что так нужно. А она верит… помешалась ещё тогда, в юности. Дашка, даже узнав всю историю, которая привела к собственному появлению на свет, всё ещё сомневалась, что это не просто красивая байка. Ан нет, у мамы ещё тогда крыша набекрень сдвинулась. Подумать только, и этого никто не замечал? Хотя да… как сдать ведьму психиатру? Тот даже здоровую засадит, если сам в процессе опроса не свихнётся.
Не о том, не о том она думает!
Служители, вот о чём нужно!
Итак, старая грымза считает, а мама послушно поддакивает, что, если заставить Дашку бороться со Служителями, это разбудит в ней те самые способности, которые они хотят видеть. Зачем? Зачем им это нужно? Ладно старуха, но мама…
Опять не о том! Нужно немедленно что-нибудь придумать, иначе и правда, придётся выяснить, сколько Дашка против Служителей продержится.
Аж озноб взял, стоило представить.
Не о том думаешь!