Глаза ведьмы
Шрифт:
– И я.
Дашка наклонилась его поцеловать. Тепло и нежность, ласка и покой – вот что вызывал этот поцелуй. Сердце болело.
– Как съездила?
Легенда гласила, что Дашка поехала по работе, на какое-то обучение правильному использованию лекарственных трав. Будто кто-то лучше ведьмы знает, как их использовать.
– Хорошо. Устала только от дороги, не люблю автобусы. А ты что делал? Не скучал?
Голос звучал ровно.
– А я что-то устал.
Дашка легла рядом, уткнулась носом в его плечо. Чем дальше, тем сильней он худел, скоро превратится
– У меня хорошая была жизнь, я вспоминаю и думаю – лучше и не нужно.
– Что? – Дашка тут же вскочила словно ужаленная, с ужасом уставилась на него.
– Да ладно, – он невесело фыркнул. – Думаешь, я не понимаю ничего? Отдыхаю днями, ем да сплю, лекарства горстями глушу и не поправляюсь. Слабость одолевает всё больше. Родные на цыпочках вокруг ходят, ты в глаза смотреть боишься. Всё я понимаю. Ляг, пожалуйста, назад.
Дашка снова легла рядом, пряча лицо и навернувшиеся слёзы. Сердце болело. Она ведь знала способ, как его спасти, знала. Только что ей это даст? Как принять мысль, что надо действовать? Попытаться сговориться, сторговаться со своей совестью? Решиться на убийство?
Она, конечно, не станет трогать невиновных. И что тогда? Пойдёт искать тёмной ночью грабителей и насильников, чтобы убить их и не мучиться совестью, что угробила чью-то жизнь? Их, мол, не жалко? Но разве она судья, чтобы кого-то судить? Или пойдёт по больницам искать безнадёжных больных? Разве ей решать, как этим несчастным проводить свои последние дни? Какие эмоции получать в последние мгновения жизни?
– Тише…
Он её ещё успокаивает!
– Я не боюсь.
Он врал, Дашка очень чётко это поняла. Расслышала в еле дрогнувшем голосе. Этого она и боялась – что Игорь узнает и будет мучиться. Будет считать оставшиеся ему дни, часы, минуты.
А она может его спасти… но не станет.
Что, если бы Игорю предложили выбор? Чужую жизнь в обмен на его собственную?
Нет, это слишком жестоко. Конечно, не хочется решать самой, куда проще спихнуть ответственность на другого, но это слишком уж несправедливый выбор.
Дашка провела у Игоря весь день. Раиса предлагала взять выходной, чтобы отдохнуть, а заодно понять, что изменилось после зелья, которое ей споила Безымянная. Но Дашка отказалась. Ей нужна была работа, только тот, кто работает, имеет право жить. Только так в её существовании есть какой-то смысл и польза.
Катя была занята на складе, поэтому Дашка пошла в лес сама. Как раз черёмуха созрела, её чем больше наберешь, тем лучше. Сушёная в чай, молотая в тесто, даже варенье можно сварить, в общем, хоть грузовиками вози. Правда, возить неудобно, приходиться собирать в корзину, чтоб не помялась, зато занятие хоть на целые сутки!
На обратной дороге Дашка завернула к озерцу. В этой местности было немало озёр, больших и маленьких, чистых и заросших, светлых и тёмных. Словно бусы с цветными стёклышками, рассыпанные и брошенные в лесу.
Это вот, мелкое, заполонили камыши и лягушки. Летним вечером какофония на берегу стояла такая, что оглохнуть можно, сейчас же было тихо.
Дашка села у воды и закрыла глаза. Она пришла сюда отдохнуть и подумать. Но что можно надумать нового? Перед глазами, хоть открытыми, хоть закрытыми, стоит расслабиться, встаёт Сашка. А если взять себя в руки – Игорь.
Через время Дашка потянулась за рюкзаком и достала из него кабуку. Кинжал она теперь всегда носила с собой. Мало того, что просто страшно оставлять его дома, где могут найти Катя или Раиса, и неизвестно, как отреагируют, так ещё появилось ощущение, что это личный крест, который ей теперь необходимо нести. Хотела знать правду? Получай!
Лезвие кинжала тускло переливалось, не давая бликов. Неживое. Бездушное. И всё же временами Дашке казалось, что кабука чуть ли не разумное существо. Словно оно ждёт, терпеливо, исподтишка наблюдает и ждёт. Кабука может ждать годами, десятилетиями, веками, но рано или поздно всё равно получает своё.
Вот и сейчас – словно замерла в нетерпении. В руках у ведьмы, которая знает, как действовать. И что же она решит?
Дашка перевела взгляд на воду. Недалеко от берега в воде сидели лягушки. Ведьме легко было их увидеть.
«Ударишь кабукой и соберёшь на её кончик кровь».
Рука задрожала. Дашка крепко сжала губы и, использовав сладу, вытащила одну из лягушек и бросила перед собой на землю. Та была сонной, она напоминала комочек влажных водорослей и грязи с закрытыми глазами и не шевелилась.
– Прости.
Дашка примерилась, зажмурилась и ударила.
Рука дрожала. Она вынула её из лягушачьего тела и подняла к лицу. На кончике кинжала мерцала и дрожала крошечная яркая розовато-жёлтая капля.
Ведьма сказала, нужна человеческая жизнь. Наверное, жизнь каждого имеет свой размер? На кокон эта крошечная капля не походила. Маловероятно, что она может как-то повлиять на человеческое тело.
Но можно ведь собирать дальше? Одну за другой?..
Что если придётся убить всех лягушек в этом болоте? На такое Дашка пойдёт ради спасения Игоря?
Она даже думать не хотела. Отбросила дохлую лягушку в траву и стала искать следующую.
Проблема в том, что Дашка понятия не имела, какого размера должен быть кокон на кончике кабуки. Если он будет недостаточно большой, скорее всего, ведовство не сработает. И тогда что… снова кого-то убивать? В лесу полно живности – бурундуки, птицы, белки и лисы. В Тайгорске полно собак и кошек. Есть где развернуться.
Дашка задрожала и с силой стиснула зубы. Хватит думать!
Следующая лягушка лежать смирно не желала, она изворачивалась и дёргалась. Дашка всхлипнула, примерилась, зажмурилась и снова ударила.
Из глаз потекли слёзы. Дашка рыдала так, будто убила близкого друга, а не пресноводное, каких вокруг сотни, если не тысячи.
Потом она посмотрела на кабуку.
Капля жизни не изменилась.
Дашка с отвращением отбросила кинжал в сторону. Вскочила. Пнула сухую траву, отбросила лягушку и закричала.