Глаза зверя
Шрифт:
Однако вокруг ресторана все было спокойно.
Лобова не было около двух минут. За это время он должен был ознакомиться с меню и перекинуться парой слов с барменом. Вышел он вполне довольным.
Сев в машину, Лобов быстро сообщил:
— Объект на своем обычном месте у окна. Народу в зале — человек двадцать. Рядом с окном есть два свободных столика. Объект изучает меню и поджидает свою зазнобу.
— Хорошо. — Алмаз Рафикович поднес телефон к уху: — Маклюда, это Алмаз. У вас все в порядке?.. Как девчонка? Не нервничает?.. Сумку со взрывчаткой не забыли?.. Хорошо. Проинструктируй
— Угу, — усмехнулся Лобов. — Если только девчонка не запаникует и не взорвет заведение в тот момент, когда там буду я. Г оворил я тебе, нужно было дать ей радиоуправляемую бомбу.
— Ничего, сойдет и эта. Твоя проблема в том, Иван, что ты не доверяешь людям. Ты думаешь, что все можно купить за деньги. Но есть вещи, которые лучше делают идейные люди, а не наемники.
— «Идейные люди»! — насмешливо повторил Лобов. — Фанатики — вот как их обычно называют! Но фанатикам не хватает ума и выдержки. Они вечно прокалываются. Сколько твоих шахидок погибло, не добравшись до объекта, только потому, что у них сдали нервы?
— Маклюда поила ее соком, — напомнил Алмаз Рафикович.
— А! — Лобов махнул рукой. — Это тоже не выход. Когда человек под кайфом, он не способен вести себя адекватно. Помнишь, как одна из твоих девочек, вместо того чтобы соединить электроды, вскочила на стол и начала ругать «русских свиней» матом? Она тоже пила сок. Но, если помнишь, это ей не особенно помогло.
Алмаз Рафикович недовольно нахмурился, но ничего не ответил.
— Ладно, будем ждать, — вздохнув, сказал Лобов.
И они стали ждать.
10
Миша Камельков уже два часа слонялся по Ломоносовскому проспекту. Места в оцеплении ему не нашлось. Разумеется, никто его не гнал (хочешь стоять — стой, хочешь сидеть в засаде — сиди), просто ему было невыносимо торчать часами на одном месте. Тем более что таких «торчунов» здесь хватало и без него.
К тому же Камельков никак не мог забыть об отъезде Юли. Он старался выбросить эту тему из головы, но возвращался к ней мыслями снова и снова. Забыть любимую девушку на следующий день после ее отъезда оказалось делом невыполнимым. По крайней мере, на трезвую голову.
— Слабак ты, Камельков, — сказал себе Миша. — Вот о таких хлюпиков, как ты, женщины и вытирают ноги. А нужно быть мужиком, понял? Только тогда они будут тебя уважать и любить!.. Эх, Юлька, Юлька… Какая же ты все-таки…
Договаривать Миша не стал. Вместо этого взъерошил ладонью темные, густые волосы и уныло побрел дальше.
Алена Никитина несла вахту внутри ресторана. На ней был аккуратный синий костюмчик, светлые волосы Алены зачесаны назад и стянуты в хвостик. На лацкане пиджака Алены тускло мерцал пластиковый бейджик с надписью — «Лена Никитина, менеджер ресторана».
Камельков
— Все пристроены, кроме меня, — в сердцах бубнил себе под нос Миша, фланируя по тротуару и равнодушно разглядывая витрины магазинов. — Пивка, что ли, выпить?
Как только Камельков подумал о пиве, он мгновенно вспомнил, что так и не опохмелился сегодня утром. (Поремский встретил его на пороге кабинета и, мрачно оглядев опухшую, бледную физиономию подчиненного, сказал: «Чтоб сегодня как стеклышко, понял?»)
Стеклышко не стеклышко, но пива Миша с утра так и не попил. Сейчас ему представился прекрасный случай исправить ситуацию.
Камельков остановился возле ближайшего ларька и купил бутылку «Клинского-редкого». Ему сейчас нужен был «хороший градус». Расплатившись с продавцом, он открыл бутылку зубами (один из фокусов, которому его обучил агент-пьянчуга Гамов) и, приложившись к горлышку, сделал большой глоток. Холодное пиво приятной волной пробежало по пищеводу. Камельков заметно приободрился.
Стоять с бутылкой пива посреди улицы было довольно нелепо, а вышагивать по тротуару Миша Камельков устал. Возле ресторана ему лучше было не крутиться, чтобы — как сказал Солонин — «не мешать согласованной работе настоящих профессионалов». Дело в том, что ресторан и его окрестности были полны фээсбэшниками, а у Мишы и его коллег отношения с представителями этой «конторы» не особенно ладились.
Ладно. Немного подумав, Камельков решил присесть на скамейку. Что и сделал.
«В конце концов, — размышлял он, попивая холодное пиво, — свет не сошелся клином на Юле Ивановой. На свете много красивых девушек, и почти все они пребывают в состоянии постоянной охоты. Они охотятся на нас, мужиков, и днем и ночью. Они стреляют в нас глазами, улыбаются нам накрашенными ртами, намекают, хихикают, кокетничают — и все это лишь затем, чтобы заполучить нас в свои ухажеры».
Миша Камельков мудро усмехнулся. Коварная женская душа была перед ним как на ладони.
«Никаких «загадочных» женщин не существует, — продолжил размышления Камельков. — Не нужно быть психологом, чтобы понять их. А поэтому нужно не рассуждать, а просто действовать!»
Вскоре бутылка была практически выпита. Миша уже подумывал о второй, как вдруг заметил красивую девушку, идущую по тротуару. У девушки были светлые, волнистые волосы, тонкое лицо с симпатичными пухлыми губками и большущие карие глаза. Фигурка у нее была точеная, как у гимнастки, а движения — полными грации и достоинства, словно у балерины.
— Вот это да! — восхищенно проговорил Камельков.
Пока он глазел на красотку, она прошла мимо скамейки (взгляд у девушки был немного рассеянный, будто она что-то вспоминала и никак не могла вспомнить), и двигалась дальше. На плече у незнакомки висел громоздкий кожаный рюкзак, который не очень-то гармонировал с ее фигурой и одеждой.
«Еще минута, и она скроется навсегда», — тоскливо подумал Камельков. Собрав волю в кулак, он встал со скамейки, поставил бутылку возле урны, поправил пиджак и ринулся в бой.