Глаза зверя
Шрифт:
— Ни фига себе! — произнес Илья.
— Н-да, — задумчиво протянул Игорь, — теперь закрутится.
— Людей жалко, — вздохнул Илья.
Игорь отхлебнул пива и предположил:
— Может, освободят?
— Ага, освободят, — скептически ответил Илья. — Не знаешь, что ли, как работают наши органы? Положат всех — и террористов, и заложников.
— Н-да… — снова протянул Игорь. — Ну тогда давай, что ли, за них, за заложников?
— Давай, — согласился Илья.
Они прочувствованно
5
Тем временем в ресторане «Юнона» царила веселая атмосфера. Треплев выставил всем присутствующим ящик пива за свой счет. Количество полных бутылок быстро уменьшалось, а настроение присутствующих, наоборот, стремительно набирало обороты.
— Ну вот, Игорь Андреевич, теперь мы должны вас убить. — Миша Камельков сочувственно улыбнулся Треплеву сквозь прорезь маски. — Такова уж ваша судьба.
— Как это убить? — испугался Треплев.
— Просто, — весело ответил Миша. — Поставим к стене и шлепнем, всего и делов.
Поремский (он тоже был в черной маске) покачал головой:
— Нет, Миша, мы шлепнем Игоря Андреевича публично. Выведем его за дверь, поставим перед журналистами и дадим очередь.
Треплев побледнел. Он уже был изрядно пьян, но все равно не уставал прикладываться к бутылке с виски.
— Подождите… Как это — выведете? Как это — шлепнете? Вы что, и правда хотите меня убить?
Поремский и Камельков переглянулись.
— Н-да, Игорь Андреевич, — насмешливо сказал Миша. — Еще пара глотков — и вы зеленых чертиков увидите. Виски здорово ударило вам в голову. Но не бойтесь, мы вас небольно шлепнем…
— Камельков! — строго сказал Поремский.
— Ну то есть я хотел сказать, что не по-настоящему. Дадим холостую очередь, и вы упадете. Журналисты все это снимут, и дело сделано. Потом мы полезем через черный ход — и нас повяжут отважные спецназовцы.
— Меня вы убили перед витриной, — пожаловался лежащий на полу (на мягком матрасе) Солонин. — Где справедливость? — Он отхлебнул из бутылки пива и покачал головой: — Вся слава достанется Треплеву, а мне что?
— А тебе дырка от бублика, — сказал Поремский. — Лежи и не дергайся, раз умер.
Солонин послушно откинулся на спину и вновь приложился к бутылке с пивом.
Камельков посмотрел на часы.
— Время истекает, — задумчиво сказал он. — Они так и не выполнили наши требования. Владимир Дмитриевич, вы что требовали, если не секрет?
— Немного, — ответил Поремский. — Трехкомнатную квартиру в спальном районе Москвы, новую машину и чтобы повысили оклад в два раза. А ты?
Камельков вздохнул:
— У меня запросы побогаче. Я просил яхту, частный самолет и виллу на берегу Средиземного моря. Как думаете, согласятся?
— Как пить дать, — кивнул Поремский. — Ты хороший следователь, Миша. Думаю, генеральный прокурор пойдет тебе навстречу.
— Я тоже так думаю. — Камельков повернулся к Треплеву — Ну что, Игорь Андреевич, вы готовы к смерти?
Треплев тряхнул головой:
— Го… готов. Только… — Он наткнулся взглядом на автомат, который держал в руках Камельков, вздрогнул и уточнил: — Это не будет больно, а?
— Нет, — заверил его Миша. — Как только услышите грохот за спиной — падайте. Только имейте в виду, если не упадете сразу, мне придется выстрелить по-настоящему.
— Я понял, — энергично кивнул Треплев. — Я упаду когда надо.
— Вот и хорошо, — одобрил Миша. — А теперь — вперед.
И они двинулись вперед. Треплев вышел на улицу нетвердой походкой. Остановился перед дверью, оглядел мутным взглядом машины с мигалками, журналистов с микрофонами и камерами, зевак, выглядывавших из окон напротив, затем вдруг широко улыбнулся и крикнул:
— Что, гады, зажали самолет и виллу, да? Ну все! Теперь меня из-за вас грохнут! — Он сардонически расхохотался. Потом покосился на Мишу, стоящего у него за спиной, ц крикнул: — Ну чего смотришь, гад? Стреляй! Стреляй в спину честному российскому бизнесмену! — Выдав эту душераздирающую тираду, Треплев вновь повернулся к публике и запел: — «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Пощады никто-о не жела…»
Миша дал короткую очередь из автомата. Треплев схватился рукой за спину, оглядел публику трагическим взглядом и, закатив глаза, тяжело рухнул на асфальт. Камельков быстро скрылся за дверью ресторана.
— Ну как? — спросил его Поремский.
— Готов, — сказал Миша. Нахмурился и философски добавил: — Он слишком плохо пел.
— Пора прорываться, а? — спросил с пола Витя Солонин.
— Пора, — кивнул Поремский. — Операция приобретает слишком большую огласку, и, честно говоря, мне от этого немного не по себе.
Он достал из кармана телефон, набрал номер Грязнова и приложил трубку к уху:
— Алло, Вячеслав Иванович, скажите там, что мы выходим… Да, сдаемся… Что делать, придется жить без яхты и новой квартиры… Нет, зарплатой я вполне доволен… Да, согласен… Будем надеяться.
Поремский убрал телефон и повернулся к ожидающим его приказаний «бандитам».
— Достали краску! — коротко сказал Поремский.
Камельков и еще один оперативник, исполняющий роль третьего бандита, послушно достали из карманов пузырьки с красной краской, и работа закипела. Минуту спустя все «бандиты» (включая самого Поремского) были измазаны красной краской с ног до головы.