Глазами Чужака
Шрифт:
И тот сказал правду, чувствуя себя при этом довольно глупо:
— Они меня отпустили.
— Стая? — недоверчиво переспросил Крэйнак.
Укия кивнул и указал на дом:
— И я не думаю, что это сделали они.
— Почему?
Они были заняты мной. В полночь вся Стая собралась на складе, они разошлись только час назад.
— Ты уверен, что все были там всю ночь? В Питтсбурге их около двадцати.
— На складе был двадцать один человек. — Укия закрыл глаза и сосредоточился. Да, все время испытания он чувствовал присутствие Стаи. — Никто не уходил.
Крэйнак
— Ты-то хоть цел? Тот кивнул.
— В ФБР считают, что в Окленде должна была случиться казнь. За что Стая хотела тебя убить и почему они передумали? Зачем было похищать тебя, держать десять часов, а потом отпускать?
Этот вопрос будет повторяться до тех пор, пока он не даст ясного ответа. Крэйнак, конечно, друг, но он еще и офицер полиции. Потом об этом спросят в ФБР, потом — Макс, его мамы… Укия взглянул на Макса, тот старательно делал вид, что ответ его не интересует. Что ж, по крайней мере за один раз об этом узнает и напарник, и полиция.
— Оказывается, мой отец принадлежал к Стае. Он не хотел, чтобы я родился, поэтому, когда Стая узнала, что я живу в Питтсбурге, их предводитель решил выполнить предсмертное желание отца.
Крэйнак присвистнул, продолжая записывать.
— Кошмар какой.
— К счастью для меня, большинству эта идея не нравилась, они хотели сделать меня почетным членом Стаи. Ренни Шоу изменил план уже в Окленде, он схватил меня и созвал собрание. У них было горячее обсуждение с применением топоров и дробовиков. — Поиски в воспоминаниях он объяснить не мог и решил вовсе о них не рассказывать. — Около пяти часов утра они проголосовали за то, чтобы меня отпустить.
Крэйнак снова присвистнул и взглянул на Макса, тот ковырял землю носком ботинка.
— И как разделились голоса?
— Не знаю, мне они не рассказали.
— Знаешь, парень, — предложил вдруг Макс, — давай заберем твои вещи и уедем в отпуск.
— Мне все больше нравится та школа вождения в Калифорнии.
Крэйнак внес в записи еще что-то и закрыл компьютер.
— Я скину им твои показания и вычеркну тебя из списка пропавших. Будешь подавать на Стаю в суд?
Укия рассмеялся.
— Зачем подавать в суд, если их не арестуешь? Крэйнак нахмурился.
— Твоя правда. Но чудеса все же случаются.
— Поймаете — подам на них в суд.
— Вот и умница. Ладно, будь осторожен и зря не высовывайся.
— Ты тоже.
— Кстати, голый по пояс и в бинтах ты здорово выглядишь.
Сзади дом напоминал жерло ада. Стена обвалилась, открывая черные дымящиеся внутренности дома. Макс остановился посмотреть, насколько сильно строение пострадало, Укия же сразу увидел в толпе собравшихся агента Женг. Она стояла в некотором отдалении от всех, ее черный дождевик слегка шевелился в потоках жаркого воздуха, а мокрые черные волосы уже начинали подсыхать. Агент наблюдала за тем, как проходит разбор завалов. Укия двинулся к ней, пытаясь угадать, о чем она сейчас думает.
Женг заметила и узнала его, только когда он подошел совсем близко.
Лицо ее преобразило удивление и что-то, очень похожее на радость. Все жесткие линии и углы смягчились, и у Укии при взгляде на нее захватило дух: Женг была прекрасна. Она протянула руку, и он пожал ее.
— Укия! — тепло сжимая его руку, выдохнула она. — Как я рада, что ты жив! Как ты выбрался? — Агент коснулась повязки на его груди. — Ты серьезно ранен?
— Стая отпустила меня. — И он изложил ей слегка сокращенную версию происшедшего. — Я не ранен, спасателям было просто некуда девать бинты.
— Тогда остается вопрос: кто же погиб в огне? Ты не знаешь?
— Откуда мне знать? — Укия озадаченно потряс головой.
— Стая не говорила об агентах, которых они удерживают? Ты их видел? Они живы?
— Я спрашивал о них. В Стае мне сказали, что в городе действует другая банда, она работает очень скрытно. По словам Ренни Шоу, агенты именно у нее. Если жертвой окажется один из агентов, значит, он говорил правду.
— Почему ты так говоришь? Они пощадили тебя, и теперь ты их защищаешь?
Укия серьезно подумал, прежде чем ответить.
— Нет. Просто они сказали, что вся Стая в сборе, и количество людей совпадало с известным полиции числом членов Стаи в Питтсбурге. С полуночи до пяти утра, когда начался пожар, никто никуда не уезжал. Это не их рук дело. Если погиб агент ФБР, значит, они говорят правду.
Женг снова наградила Укию своим непроницаемым взглядом. Она была похожа на глубокий тихий пруд: похищение детектива и его возвращение, как камни, создали на поверхности круги, но те пропали бесследно. После ярких проявлений эмоций, характерных для Макса, это очень успокаивало. Тем более что он прекрасно помнил вспышку истинных чувств на прекрасном лице и крепкое пожатие ее теплой руки.
Из развалин выбрался полицейский в форме и приблизился к ним.
— Сейчас вынесут тело.
Агент кивнула и повернулась к Укии:
— Ты сможешь опознать обожженное тело так же, как работал с кровью?
Она с поражающей легкостью приняла его способности. Многие отказывались верить даже после того, как он приводил одно неоспоримое доказательство за другим; некоторые боялись с ним работать, как будто его необычные данные могли повредить им. В ней же не было ни неловкости, ни страха, только спокойное ожидание.
— Думаю, да.
— Ты забрал свои вещи?
Это подошел Макс.
— Я над этим работаю.
Он начисто забыл!.. Абсолютная память не спасает от забывчивости. Агент осторожно подала ему «кольт», потом вытащила из кармана дождевика телефон и ключи и вложила ему в руки.
— Держи. — Его бумажник она хранила в нагрудном кармане пиджака. — В бумажнике была твоя официальная фотография, я забрала ее, чтобы приобщить к делу. Прости, сейчас у меня нет ее с собой.
— А, ты об этом. — Укия открыл бумажник и нашел среди кредитных карт и фотографий пустой карман. — Меня фотографировал Макс, мы используем ее для рекламы. Можешь не возвращать, мы печатаем их с негативов.