Глеб Белозерский
Шрифт:
– Что ж предлагает князь Александр? Мириться со всеми бесчинствами ханских людей?
– Не совсем так. Внешне проявлять покорность, не создавать никаких поводов для карательных походов со стороны ордынцев. А тем временем тихо, незаметно копить, собирать силы.
Как можно копить силы, когда к твоей груди приставлено татарское копье? Когда над твоей головой занесена сабля?
– Оказывается, можно, - уверенно ответил Борис.
– К тому есть два пути. Во-первых, принимать беженцев с южных степных земель, где власти русичей нет и хозяйничают ордынцы.
– Понятно.
– Выкупать полонян в Орде. Ордынцы охотно на это идут, так как набрали такую массу полонян, сколько им и не нужно.
– Ты-то сам что?
– Что, что? Ростовская земля подверглась страшным опустошениям. Еще не все удалось восстановить. Откуда мне набрать большую сумму для выкупа? С грехом пополам наскреб деньжонок, чтобы выкупить пока сотню русичей.
– Не густо, братец. Сам ездил для этого в Орду?
Не было возможности. Действовал через Бурхана. По-нишь нашего баскака?
– Помню.
Мы с ним в конце концов поладили. Зову его перейти о мне на службу. Все думает, не может решиться. И еще…
Хан готовится провести перепись всего русского населения. Это и тебе грозит.
– Слышал об этом.
– Перепись, по мнению Берке, нужна, чтобы охватить все русское население данью. Чтобы не один русич не мог уклониться.
– Не было печали…
– Александр Ярославич обращает внимание князей, что скрывать что-либо от ханских людей, производящих перепись, опасно. Можно столкнуться со страшной карой ордынцев. Великий князь сказал так. Если сумеете обвести ханских людей вокруг пальца, Бог вам в помощь. Только обманывайте ордынцев умело, не попадайтесь. Именно так он и сказал - обманывайте хитро. Александр Ярославич еще сказал, что в северных княжествах, как твой Белозерск с его просторами и небольшим населением, это легче сделать. Ты можешь неделями водить ханских людей по лесам и болотам и даже не показать им половины своих волостей.
– Уж этому-то меня не надо учить. Можно завести их даже в болото, чтоб там и сгинули. А ханским властям сообщить, что медведь-шатун задрал.
– Такое князь Александр допускает. Но только очень осторожно. Главное же, добиваться хороших отношений с ханом и его окружением.
– Как достичь того, чтобы сложились хорошие отношения, Александр Ярославич не советовал?
– Много что советовал. Можно принимать знатных ордынцев на русскую службу, конечно окрестив их по православному обряду. Наша церковь хочет учредить в орде свою епархию. И еще… дать возможность некоторым молодым князьям жениться на ханских дочерях, племянницах, других родственницах.
– Да ты же знаешь, брат, что покойный хан Сартак назвал дочь свою моей невестой и даже показал мне ее. Тогда она была совсем еще девочкой, а теперь-то зрелая девица.
– Я вспомнил это и рассказал великому князю. Говорю, а у брата уже есть невеста - знатная ордынка.
– Видишь ли, Борисушка, если бы она была дочкой или внучкой Берке, то никаких трудностей, наверное, не было бы.
– Понимаю. А не попросить ли тебе содействия Александра Ярославича? Если ты, конечно, хочешь жениться на ордынке.
– Я бы спросил о том у великого князя Александра - а нужна ли мне такая женитьба.
– Вот и спроси. А если он решит, что такой брак для нашего общего дела полезен, то тебе посодействует. В Орде с ним считаются.
– Ты-то как думаешь?
– Брак с ордынкой укрепит твое княжество. Будешь всегда вхож в Сарай-Бату и беспрепятственно станешь получать ярлык на княжение. И мы с Марьюшкой и сынками воспользуемся через тебя ханскими милостями. Дерзай, Глебушка. Не теряй возможности погреться у ханского камелька…
Речной путь из Ростова до Владимира был долгий, окружной. Нужно было спуститься по Которости в Волгу, вниз по Волге доплыть до впадения в нее Оки, по Оке подняться до слияния с ней Клязьмы и еще вверх по Клязьме. Глеб позаимствовал у брата лошадей и проделал путь до Владимира верхом. Его сопровождали товарищ детских игр и сверстник, а теперь десятник и боярский сын Власий, сын Григория Меркурьева и несколько дружинников.
Не надо было долго знакомиться со стольным градом Владимиром, чтобы почувствовать руку решительного хозяина. Обновлялся кафедральный собор, сожженный при нашествии Батыя. Предшественники Александра Ярославича на великокняжеском столе наспех восстановили храм. Теперь же собор обновляли тщательно, добротно. Внутри его восстанавливали фрески. В другом конце города возводился новый храм. Расширялись и надстраивались княжеские палаты.
Александра Ярославича в палатах, да и вообще в городе, не оказалось. Встретила Глеба жена великого князя Александра Брячиславна, урожденная княжна полоцкая, строгая женщина с тонкими чертами лица, в парчовом сарафане и украшенном жемчужинами кокошнике.
– Так ты брат Бориса Васильковича?
– переспросила она Глеба.
– Был у нас недавно князь Борис.
– А скоро ли вернется Александр Ярославич?
– Думаю, не скоро. У него заведенный обычай каждодневно совершать верховые прогулки. Подкрепись с дороги.
– Благодарствую, матушка.
Александра Брячиславна распорядилась, чтобы Глебу Васильковичу и его спутникам подали угощение.
– Теперь отдыхай, князь. Для тебя готова светлица, - предложила княгиня, когда с угощением было покончено.
– Не привык я отдыхать днем, - ответил Глеб.
– Я слышал, что сейчас во Владимире находится владыка Кирилл, мой духовный отец.
– Он, вероятно, сейчас в Успенском соборе, следит за восстановлением росписей. Старая-то роспись пострадала от пожара, когда ханские полчища жгли город.
– Я слышал, при этом пожаре погиб владыка Митрофан.
– Царство ему небесное, - глухо прошептала княгиня.
– Власик, позаботься, чтобы коней накормили, - сказал Глеб десятнику.
– И отдыхайте. А я иду в Успенский собор.
Князь привык называть товарища своих детских игр Власия, несмотря на его возраст, Власиком.
Под сводами собора было полутемно. Вдоль стен высились леса, на которых копошились живописцы, обновлявшие стенную роспись, пострадавшую во время пожара. Под лесами Глеб нашел и владыку Кирилла. Подошел к нему под благословение, приложился к руке.