Глеб Белозерский
Шрифт:
Еще задолго до начала навигации Глеб Василькович решил осуществить давно задуманный план - выкупить в Орде русских полонян. Опять помог ему вездесущий купец Захар. Он свел Глеба с разбитным моложавым татарином, посредничавшим по продаже и скупке невольников. Звали этого татарина Бахмет. Он даже скверно и неграмотно говорил по-русски, научившись языку у полонян. Бахмет выслушал Глеба и сказал деловито:
– В Сарай-Берке много пленных русских, которые стали уже ненужными владельцам. Что-то строили и построили. Есть и такие хозяева, которые нуждаются в деньгах и готовы продать часть своих людей.
– В какой
– Если покупаешь много, цена падает.
– Понятно. Поговорим о цене, Бахмет.
Захар предупредил Глеба, что среди ордынцев принято торговаться до седьмого пота. Если ордынец запрашивает одну цену, русский покупатель должен выразить чувство удивления и возмущения и согласиться только дать половину запрашиваемой цены. Продавец также выразит чувство удивления и возмущения, станет причитать, что русич хочет его разорить и пустить по миру. Идет, можно сказать, традиционный спектакль с двумя действующими лицами. Когда-то спектакль надоедает его участникам: сходятся на средней цене. Князю Глебу удалось договориться с ордынским посредником о покупке семидесяти русичей. Всех их белозерский князь поставил в распоряжение Власия Григорьева, который занимался починкой дощаников и подготовкой их к летнему плаванию. Нужно было заделать течи, просмолить пазы между бортовыми досками. На головном дощанике обновлялась княжеская комната для молодоженов.
Князь Глеб вышел к выкупленным полонянам и сказал им краткое слово.
– Вы теперь свободные русичи. С полоном покончено. Кто пожелает поселиться в моем уделе, Белоозере, милости просим. Дам землю, отведу место для жилья, помогу отыскать семью, коли ваши близкие еще живы.
– Дай-то Бог тебе доброго здоровья, княже, - перебивая друг друга, заговорили бывшие полоняне.
Каллистрат взялся за дело, шил княгине Феодоре платья русского фасона. Он, как приметил Глеб, неплохо говорил по-татарски и легко изъяснялся с Феодорой. Глеб попросил портного:
– Вижу, ты неплохо владеешь татарским. Я должен обучить жену русскому языку. И ты мне поможешь.
– Как я могу помочь?
– А вот как. Сказал татарскую фразу, потом скажи ту же фразу по-русски. Объясняй ей значение всяких слов, названия предметов в русском звучании. Что-нибудь да усвоит.
– Постараюсь…
Волга открывалась для навигации в конце апреля. К этому времени последние льдины, плывшие с волжских верховьев и ее притоков, растворялись в волжской воде или, источенные и хрупкие, добирались до Каспия.
Начали собираться в обратный путь. Глеб Василькович посетил Александра Невского, поинтересовался - не думает ли он о дороге.
– Задержусь еще недельки на две, - ответил Александр Ярославич.
– Занимаюсь выкупом полонян.
– Много ли рассчитываешь выкупить?
– Сотни две. На моих дощаниках столько не разместить. Пришлось подрядить корабелов сделать еще пару новых суденышек. Это меня и задерживает в Орде. Берке нанес прощальный визит?
– А надо?
– Обязательно. Благодари его сверх всякой меры за милость великую, гостеприимство, невесту. Хан льстивые речи любит. Что скажешь Берке, коли спросит, доволен ли ты женитьбой?
– Он всякий раз об этом спрашивает.
– Тем более.
– Скажу, что доволен. Скажу без всякой хитрости. Феодора и в самом деле по душе мне пришлась. Мать-то у нее, оказывается, не татарка. Наверное, из каких-то полонянок.
– Любопытно. Порасспроси. Куда поплывешь, Глеб?
– Сперва в Ростов, к матушке, брату. Везу им подарки. Хочу с женой познакомить.
– Кланяйся всем, Марье Михайловне особенно. Скажи доброе слово об ее батюшке, великомученике Михаиле Черниговском. Мог ведь избежать такой кончины, кабы рассуждал трезво.
– Мог бы, наверное, - согласился с Александром Ярославичем Глеб.
Накануне отъезда Глеб Василькович посетил хана Берке, рассыпался в чувствах благодарности, как учил его Александр Ярославич. Берке довольно кивал головой, улыбался и в который раз задал свой вопрос:
– Доволен, русич, молодой женой?
– Как же не быть довольным, великий хан? Такая красавица, - отвечал Глеб.
– Это хорошо, - удовлетворенно сказал хан. На этом высокая аудиенция закончилась.
Отплывал Глеб со своими спутниками ранним утром. Выкупленных полонян разместил по дощаникам. На них стало тесно, но люди не роптали. Погрузились с радостным чувством - вырвались из полона, из рабства, а в тесноте - не в обиде.
Вверх по течению Ахтуба, а потом Волги пришлось идти на веслах, сменяя друг друга. Против течения двигались не так быстро, как осенью шли под парусами вниз по течению.
Глава 8. КНЯГИНЯ ФЕОДОРА РАССКАЗЫВАЕТ
Из узкой и извилистой, растекающейся на рукава и протоки Ахтубы вышли в широкую и кажущуюся прямой Волгу. Низменные степные берега, ровные и унылые, едва-едва начинали зеленеть травами и чахлыми кустарниками. Кое-где ровная степь бугрилась невысокими холмами. А может быть, то были вовсе не естественные холмы, а древние скифские или хазарские курганы, насыпанные на месте погребения воинов. Изредка встречались стада скота, выпущенного после зимнего периода на подножный корм. Пастухи, в конусообразных бараньих шапках, вооружившись бичами, покрикивали на скотину и сгоняли ее в кучу, чтоб не разбредалась.
Князь Глеб с Феодорой стояли на палубе дощаника. Было прохладно: с севера задувал острый ветер. Глеб Василькович накинул на плечи жены меховую кацевайку. На днях она порадовала его. Ночью, тесно прижавшись, взяла его ладонь и положила к себе на живот. Глеб почувствовал внутри женского тела какой-то легкий толчок.
– У нас будет маленький. Слышишь, Глеб?
Этого не надо было и говорить. Глеб Василькович и сам понял, что жена его понесла. Несколько дней ее подташнивало, но вскоре тошнота прошла. Наоборот - появился аппетит. Теперь белозерский князь окружал жену всяческой заботой, подавал пищу, не позволял выходить на свежий воздух легко одетой.
Вдруг Феодора указала рукой на берег. Там, перед кустами тальника, у кромки воды стоял худой, оборванный человек, похоже русич, и отчаянно махал руками, чтоб обратили на него внимание. Он что-то кричал, но слов нельзя было разобрать.
– Он просит о помощи, - Глеб окликнул Власия, находившегося в кормовой части дощаника.
– Что угодно, княже - спросил Власий, подходя.
– Видишь человека на берегу?
– Похоже, русич. Беглый полонянин.
– Пошли на берег челнок, чтоб доставил его сюда.