Глиф
Шрифт:
— «Мажоры» и «Ржавые тараканы», — прокомментировал Руслан. — «Счетоводы» где-то застряли…
— А почему площадь — Соборная? — невпопад спросила Ника. — Собор-то не здесь.
— В честь соборности Украины, — пояснил Руслан. — Нет, ну вот как мы теперь рисовать это будем? А, Володя?!
Славик, похоже, обсуждал тот же вопрос с капитанами других команд. Площадь же приобрела вполне оживленный вид. Девицы бегали туда и обратно, размечая асфальт, байкеры барражировали на железных конях, Белкин потрясал ноутбуком, Вова
— По-моему, — сказала Ника, — сейчас вызовут милицию. Очень уж много суеты и шума.
— Не боись, — весело ухмыльнулся Вова, захлопывая багажник. — Все будет классно!
Дорожную разметку на площади после зимы еще не обновляли, и ее было почти не видно. Густая белая краска (разбавить нечем) жирно ложилась на асфальт. Малевал один из байкеров, командовал парадом Славик, а Белкин суетился рядом, сверяясь с ноутом и давая подсказки. Остальные наблюдали, пребывая в жизнерадостном возбуждении и споря, кто теперь попадет на Большую Игру…
Ника успела пару раз исподтишка сфотографировать этот флешмоб — потом участники начали позировать, улыбаться и махать руками, и фотографировать стало неинтересно. Странный рисунок на асфальте постепенно обретал очертания. Большой крест нарисовали первым, потом байкер закончил с вензельками и приступил к мелким деталям.
В этот момент на площадь выехало два милицейских «уазика» с мигалками, но без сирен.
— Доигрались, — сказала Ника, прикидывая, куда лучше смываться.
Автоквестовцы бросились было врассыпную, но тут из-за дома правосудия выехал еще один «уазик», отрезав игроков от транспорта. Из «уазиков» повылезали здоровые парни в бронежилетах и стали угрюмо замыкать кольцо.
— Послушайте, — выкрикнул Славик, — это просто такая игра!
Но сотрудникам милиции на это было плевать. Байкеры привычно сбились в стаю, девицы запищали, «Мажоры» сразу полезли за мобильными, а менты вытащили резиновые палки и не очень вежливо, но очень убедительно предложили всем заткнуться и занять места в «уазиках», а потом «в отделении разберемся».
Наименьший энтузиазм идея вызвала у байкеров. «Мажоры» попытались тянуть время. «Кабаны», в принципе, готовы были подчиниться, и только Белкин вдруг ломанулся через площадь, увернувшись от дюжего мента, который был слишком занят разглядыванием гламурных девиц.
— Стой, дурак! — заорал Славик и тут же огреб резиновой дубинкой по бедру.
Белкин бежал, прижав ноутбук к груди, и по-женски косолапя. Видно было, что он не бегал уже давно, да и в принципе делать этого не умел. Ментам играть в догонялки было влом, и они поехали следом за ним на «уазике».
Они почти догнали его, когда из-за драмтеатра вылетел серебристый джип, подрезал «уазик», заставив его выскочить на тротуар, резко развернулся и, разогнавшись как следует, сбил Белкина.
15
Ромчику никогда прежде не доводилось бывать в ментовке, и его воображение, вскормленное отечественными сериалами и американскими боевиками, рисовало мрачную картину «обезьянника» в виде клетки, наполненной бомжами, гопниками и, почему-то, неграми. Рядом с клеткой должен был прохаживать матерый коп с дубинкой, и тарабанить этой дубинкой по прутьям решетки, а из соседнего кабинета обязательно раздаваться вопли того несчастного, из которого пьяные в стельку менты решили выбить признание.
В реальности все оказалось гораздо прозаичнее. Ромчика, Клеврета и Петьку Клименко (он же — Бармалей, заслуженный флудераст) привезли в Богунское районное отделение и завели внутрь через центральный вход. Сонный дежурный за стеклом записал что-то в толстую книгу, а потом долго и беззвучно говорил с по телефону без диска. Потом злополучную троицу вандалов отвели в коридор, усадили на деревянные откидные стульчики — точно такие стояли у них в школе, в актовом зале, и приказали ждать. ОМОНовец с автоматом на груди сел напротив и засопел заложенным носом.
Минут через десять наряд доставил еще одного задержанного — совершенно убогого на вид парня с бритой головой и дебиловатой физиономией, которая показалась Ромчику знакомой. Ну точно — это же тот самый уродец, который докапывался к ним с Никой у дома репетиторши по английскому языку… Гопник, похоже, Ромчика не узнал. Взгляд у бритоголового был испуганно-потерянный, а на скуле наливался свежий синяк.
Так они просидели еще минут пятнадцать, и Ромчик уже было заскучал, но тут пришел опер, и Клеврета первым вызвали в кабинет.
— Ох, сейчас он им наплетет! — громко прошептал Бармалей.
— Молчать, — гыркнул на них ОМОНовец, после чего вытащил из-под бронежилета мобильник и стал играться.
— В туалет хочу, — сказал гопник.
— Ссы здесь, — разрешил мент, не отрываясь от телефона.
Дверь кабинета открылась, и оттуда вышел взъерошенный Женька. Такое впечатление было, что он там не разговаривал, а песни пел и пританцовывал. Щеки у Клеврета горели, а еще он все время облизывал губы.
— Следующий! — вызвал опер.
Следующим был Ромчик. Оперуполномоченный — молодой парень в дешевой кожанке — не поднимая глаз предложил ему сесть, и заученно проговорил:
— Разъясняю вам статью шестьдесят третью Конституции Украины, согласно которой вы не несете ответственности за отказ давать показания против себя. Подпиши здесь.
Опер дал Ромчику листок бумаги, где было напечатано то же самое, и поднял глаза.
— Сколько лет?
— Шестнадцать, — честно ответил Ромчик.
— Блин, — сказал опер. — Родителям звонить будем?