Глинглокский лев. (Трилогия)
Шрифт:
— Вот как? — В глубине души торжествуя, Гиотурен изобразил возмущение. — Тысяча золотых — это целое состояние.
— Для одного человека, не спорю. Но ты хочешь, чтобы на площадь вышли не меньше трех сотен. Бродяги меня уважают, но за красивые глаза никто корячиться не будет, ты должен это понимать. С каждым нужно будет поделиться. А ведь эскорт мало оттеснить, его резать нужно. Хлопотно это, опасно. Чтобы бродяги не ворчали и с душой подошли к делу, нужно каждому не меньше трех золотых дать. Что же тогда мне останется?
— Полторы тысячи, не больше, — выцедил Гиотурен.
— Две. — Мясник припечатал стол растопыренной ладонью.
Гиотурен натужно выдохнул и набычился:
— Жилы из меня тянешь?
— Ну так ведь дело серьезное, — усмехнулся Мясник. — Чего уж по пустякам рядиться?
— Гиотурен старательно выдавил из груди недовольный рык и кивнул:
— Хорошо.
— И половину вперед, — быстро сказал Мясник.
— Нет, — твердо отрезал Гиотурен. — Двести авансом, и ни монетой больше. Тут уже я не торгуюсь. Сам понимаешь, в таких делах иначе нельзя.
Некоторое время они мерились взглядами. Наконец Мясник шумно выдохнул и пожал плечами:
— Черт с тобой. Двести так двести. Но учти: коли обманешь… даже если все мы будем мертвы, ты от расплаты не уйдешь. Всю свою недолгую жизнь будешь оглядываться и все равно не убережешься.
— Справедливо, — улыбнулся Гиотурен. — Но я спокоен, потому что обманывать не собираюсь, не дурак. Но учти и ты, — улыбка сошла с его лица, а взгляд стал колючим, — ты не раз поминал тех, кто стоит за моей спиной, и должен понимать: кто бы они ни были, обмана тебе не простят.
— Увидимся завтра, — буркнул Мясник. — Принесешь задаток, обсудим детали.
Рустам никогда не забудет процедуру посвящения в орден рыцарей-найманов. Сотни факелов, торжественные лица, тусклый блеск доспехов. Король, принимающий присягу и назначающий сэра Корвина — магистром, унтер-офицеров — командорами, сержантов — рыцарями, а капралов — братьями воинами основанного им ордена. Белые плащи с красным грифоном — символом нового ордена — украсили их плечи. Отныне они будут носить их всегда, и горе тому, кто, поддавшись гордыне, поднимет руку или оружие на обладателя подобного плаща. Уже подписаны ордонансы, ставящие их над законом и титулами, и теперь каждый брат воин ордена найманов выше армейского генерала. И никто не имеет права им приказывать или наказывать их, кроме собственных командоров, магистра и суверена ордена — глинглокского короля.
С этого дня престол королевства будет окружен стальной броней воинов ордена. И многим титулованным строптивцам предстоит склонить свои непокорные головы перед его величеством и стальными перчатками преданных только ему рыцарей.
Жизнь в очередной раз изменилась, сделав замысловатый финт. Что будет дальше? Кто победит в этом бою без правил и какой ценой придется расплачиваться за победу? Покажет лишь текущее безудержно время. А нам остается только следить за его ходом, констатировать происходящее и делать выводы.
Глава 6 Удар трезубца
Эландриэлю, герцогу Аркскому, нездоровилось. Закутавшись в большой теплый плед, он сидел в кресле возле пылающего жаром камина и все равно мерз. В его распоряжении были все жрецы герцогства, но ни один из них не мог облегчить его страдания. Угольная лихорадка — наследственная болезнь, настоящий бич его прославленного рода. Лихорадка не влияла на продолжительность жизни, но мучений доставляла изрядно. Одна из тех редких болезней, против которых бессильна магия.
Барон Винроэль достал из кармана платок и вытер со лба мгновенно выступивший пот. В комнате было очень жарко.
— Время уходит, — проскрипел герцог, съежившись от бившего его озноба, — а Георг все еще жив.
— Возможно, это последний месяц его жизни, ваше высочество, — спокойно проронил барон.
Брови герцога слегка приподнялись.
— Ты что-то приготовил?
— Да, ваше высочество.
— И что же тебя заставляет думать, что в этот раз ты не промахнешься? — едко поинтересовался герцог.
— Принцип остроги, ваше высочество.
— Какой еще остроги? — недовольно нахмурился герцог, он не любил, когда о ним говорили загадками.
— Рыбацкой остроги, ваше высочество, — ответил барон и, не дожидаясь недовольной реакции, пояснил: — У хорошей рыбацкой остроги не меньше трех зубьев, ваше высочество. В этот раз мы ударим не рогатиной, а трезубцем. Граф Честер сильный соперник, но сможет ли он отреагировать сразу на три удара? Сомневаюсь. Не думаю, что тайной службе хватит гибкости.
— А если все-таки хватит?
Барон притворно вздохнул:
— Придется использовать запасной вариант, ваше высочество. Он займет много времени, и мне не хотелось бы к нему прибегнуть. Поэтому я постараюсь, чтобы «Трезубец» достиг цели.
— Хорошо. — Герцог закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, разговор его утомил. — Держи меня в курсе.
Барон низко поклонился и вышел. За двойными тяжелыми дверями его встретила долгожданная прохлада. Барон с наслаждением вдохнул свежего воздуха и с сожалением посмотрел на свой промокший насквозь платок.
— Возьмите мой, — сказал чей-то тихий голос, и тонкая рука протянула ему простой белый платок.
Барон поднял голову и увидел худого эльфийского юношу с бледным и непривычно грубым лицом. Это был Ториэль, старший сын и наследник герцога. Барон почтительно поклонился.
— Возьмите же, — настойчиво повторил Ториэль.
Барон осторожно взял платок и деликатно промокнул им вспотевшее лицо.
— Оставьте себе, — сказал Ториэль и грустно усмехнулся. — Мои возможности делать подарки сильно ограничены, но я достаточно богат, чтобы подарить вам этот платок.