Глобус
Шрифт:
Рассказ капитана был не особенно долгим, но так изобиловал специальными терминами, что я вряд ли смогу передать его дословно. Однако же общий смысл мне удалось ухватить.
Тридцать лет назад, по-видимому, сразу после разгрома "Восхода", в военно-медицинские лаборатории флота доставили тело человека, чей генетический код здорово напоминал мой, Таи, Тремейна и других наших, приютских. Вместе с трупом, к капитану Высоцкому поступила информация, что будто бы этот человек, будучи живым, активно и успешно противодействовал профессиональной штурмовой группе спецназа Службы Безопасности. Причем, настолько
Собственно, сам Высоцкий, лично участвовал только в расшифровке кода и выявлении методов гем-дизайна. И о существовании второй части плана догадался, лишь увидев во взятых у меня пробах "знакомый рисунок кодонов" - что бы это не значило. Причем, узнал сразу и мгновенно. Но усомнился в верности глаз и твердости памяти.
– Ты не представляешь, сынок, какой соблазн у меня был отправить твои пробы на Асесьон, - поделился капитан.
– Это возле Глобуса, в Третьем Лагранже...
– Я знаю, - вставил я. Сказать по правде, эта пресловутая "Асесьон" уже представлялась мне, чуть ли не столицей Вольных. Постоянно так выходило, что стоило речи зайти о сгруппировавшихся в ЛЛ-3 станциях, немедленно всплывало это название.
Впервые я услышал о ней, когда изучал данные о пилоте и владельце того самого космолетика, что так неудачно протаранил диафрагму гражданского шлюза. "Сарагоса", принадлежавшая, как позже выяснилось, собрату по приюту, Фернандо Кальва, имела прт приписки - ЛЛ-3 "Асесьон".
Второй раз этот, к Демонам, "Центр Мира", оказался на слуху, когда Дино Кадифович ни с того ни с сего принялся отговаривать меня от опрометчивого поступка - от переезда на вольные станции. Можно подумать, я уже на чемодане сидел, нервно сжимая в потной ладони билет на пассажирский лайнер!
Уж кому, как не мне было лучше всех известно, что ни в какой Третий Лагранж и не думал улетать. Тем не менее, мне в качестве неоспоримого аргумента был предъявлен старый эскортный пилот по имени Нянь Чангминг, сходу заявивший, что один из его многочисленных родственников вполне себе удачно устроился и процветает на "Асесьоне".
И вот теперь - опять.
– Там у одного моего давнего приятеля частная клиника с мощными лабораториями. Они там вопросами геронтологии заняты, так что, в генетическом коде для них секретов нет, - продолжал врач.
– Хотелось бы видеть лицо Божидара, когда бы он увидел данные живого конструкта, сделанного по технологии "Восхода"!
И тут же, осознав, что именно и кому брякнул, Высоцкиий смутился.
– Ты только не подумай, будто бы я считаю тебя кем-то вроде экспоната или только как уникальный объект исследования. Отнюдь! Поверь, я в полном восторге! Ты... и твои... гм... братья и сестры - это чудо! Это самое лучшее, самое изящное и эффективное, из того что мне приходилось видеть в мире гем-дизайна! И, при этом - самое жуткое и таинственное! При всем моем огромном опыте, я так и не смог определить, даже в общих чертах, набор функций, заложенный создателями в твой организм!
– То есть вариант, что я совершенно естественным образом был рожден своими родителями, совершенно исключается?
– стараясь изо всех сил, чтоб голос не предал, не дрогнул, решился-таки уточнить я. О "наборах функций" и "предназначении модификации" старался не думать. Не слишком приятно, знаете ли, осознавать себя "конструктом". Биороидом. Искусственно созданным биологическим объектом, с заданными параметрами.
– Отчего же?
– удивился ученый.
– Никто и не говорит, будто бы тебя вывели в пробирке! Ты, конечно же, явился на свет из лона обычной женщины! Одно лишь не вызывает сомнений! В процессе развития плода, в тебе были произведены ряд манипуляций на генетическом уровне.
– Тогда...
– запнулся я.
– Что же случилось с нашими родителями?
– Не знаю, - развел руками Высоцкий.
– Полагаю, эти сведения надежно укрыты в самых глубинах архивов Службы Безопасности!
– Господин капитан, - даже неосознанно выпрямив спину сидя на стуле, решился-таки обратиться я.
– Скажите! А нет ли у вас какого-нибудь... гм... старого знакомого в штаб-квартире СБ?
Военный врач покачал головой и сурово, или, быть может - обиженно поджал бледные губы.
– Нет, - чуть ли не выплюнул он.
– И не было! И быть не могло. Безопасники - люди столь особого склада ума, что, как мне кажется, не в силах поддерживать дружеские отношения с кем-либо вне своей конторы. Они... Им прививается какая-то иная мораль, и доводы, которыми они оперируют при принятии решений, в корне отличаются от твоей или, к примеру - моей. Признаться, я не сразу поверил в то, что кто-то, даже если это и руководители единственной в Содружестве, спецслужбы, имеют наглость заниматься опытами над людьми. Да еще, как выяснилось, с таким размахом!
– Тебе, сынок, грозит опасность, - пытался внушить мне старый доктор.
– Тебе, твоей девушке, вам всем, кто благодаря каким-то невероятным стечениям обстоятельств вырвался из-под опеки государственных структур.
– Почему?
– продолжал тупить я. Пример погибшего друга был, что называется - перед глазами, но мне казалось, что если бы Тремейн не был известным журналистом, неуемное любопытство не привело бы его в жерло станционного крематория. Что для этих, виртуальных, воображаемых господ, задумавших и осуществивших эксперимент, не так опасен наш интерес к собственному происхождению, как возможность огласки. Я же обнародовать открытия не собирался, а потому и опасности не чувствовал.
– Да как же ты понять-то не хочешь?!
– вспылил Высоцкий.
– Представляешь, как взвоют анклавы, стоит информации о запрещенных экспериментах СБ разойтись по сети?! В кулуарах Генеральной Ассамблеи давно уже поговаривают, будто бы администрация Содружества ведет себя так, будто бы находится над Законом. А вы - живое доказательство! Свидетели обвинения!
– Но и это еще не все!
– напирал капитан.
– Тебе, несомненно, известны основные догмы декларирующиеся Орденом? Как ты полагаешь? Довольно ли будет новости о том, что по станциям Содружества ходит несколько тысяч глубоко модернизированных, генетически измененных, для начала Охоты на Ведьм?