Глория
Шрифт:
"Я не отрицаю того, что показала нам Кристен, но я не могу арестовать его на этом основании, Коул обнял Ирис. Я должен найти что то более убедительное, то, что убедит суд".
Когда мы услышали знакомое царапанье карандаша по бумаге, все головы в комнате повернулся к Кристен. Она вырвала лист из альбома и протянула его Коулу. "У тебя будут неопровержимые доказательства, которые ты ищешь, потому что он не остановится".
Коул передал нам рисунок. Адриан прижалась ко мне, и мы посмотрели на него. Стинзлен стоял позади попутчицы, с откровенной враждебностью на своем темном лице, в то время как его жертва смотрела
Глава 12
Наш дом превратился в переполненную крепость. После того как один из помощников Коула забрал вещи Элейн из "Бухты", она вместе с Кристен расположилась в гостевой комнате. Тедди спал в палатке, которую мы возвели в гостиной, используя простыни. Ирис и Коул спали на расправленном диване. Снаружи гостиница была окружена "людьми" Коула. Дом Ирис стал местом отдыха наших защитников, которые между сменами по очереди отдыхали там.
Большинство людей на острове хорошо знали нас с Адриан и думали о нас, как о своей семье. На жизнь большинства из них в какой то мере повлияла тетя Глория, которая после своей смерти многими почиталась, как святая. Одно было точно, народ острова Кэт защищал наш дом, как свой собственный, и у нас не было сомнений в том, что, если Стинзлен пытается подобраться к дому, никто никогда не увидит его снова. Я должна была найти в этом утешение, но меня беспокоило то, что его кровь будет на руках тех, кого мы любим.
"Ты сейчас себя чувствуешь лучше?" Я лежала на кровати, и Адриан растирала мои ноги.
"Ты знаешь, что все это неправильно. Предполагалось, что это я буду заботиться о тебе, а не наоборот", сказала я.
"Помощь тебе заставляет меня чувствовать себя лучше, мне полезно иногда сделать хоть что то для тебя, Адриан нахмурилась. Я чувствую себя хромой уткой".
"Ты очень горячая утка. Я бы с удовольствием поиграла под перышками твоего хвоста".
Адриан склонила голову набок. "Ты все еще заинтересована в моих перышках? Прямо сейчас они слегка помяты".
Я села. "Даже при том, что ты не самая красивая женщина, которую я когда либо знала, я до сих пор хочу тебя, потому что ты моя женщина. И просто для протокола, сейчас ты очень горячая штучка. Так что падай сюда и дай мне твои ноги".
Адриан засмеялась и легла рядом со мной, а я взяла руками ее ноги. Пока я нежно массировала ее плоть подушечками своих пальцами, она глубоко вздохнула: "Мне не хватает твоих прикосновений. Мы только обнимаемся и трем друг другу ноги, ну, в основном, ты трешь мои ноги. Но иногда я хочу почувствовать, как твое обнаженное тело прижимается к моему".
Ее слова попали в самую мою больную точку. "Я тоже скучаю по этому, но не сомневаюсь, что при первой же возможности, которую получим, мы наверстаем упущенное".
"Интересно, что Элейн думает о нас. Как думаешь, она одобряет наши отношения?"
Я разминала стопу Адриан, а она радовала меня стоном чистейшего удовольствия. "Ты не можешь залезть ей в голову?"
"Нет, зевнула Адриан. Да я и не особо пыталась. Этот день был настолько сумасшедшим, что за весь день не было достаточной тишины, чтобы я могла прислушаться, даже если бы и захотела, она засунула еще одну подушку к себе под голову. — Я все еще полностью не осознала случившееся. Мне все это кажется сном, и если я позволяю своему разуму…"
И Адриан уснула. Я легла, положив ее ноги к себе на грудь, и заблудилась в раздумье. Появление у нас Элейн выглядело сном, казалось, что произошло это несколько дней назад, а не часов. Ситуация со Стинзленом затмила все происходившее и заставила все это казаться еще более нереальным. В нашей комнате для гостей находились двоюродная сестра Адриан и ее родная мать, а я до сих пор не могла в это поверить.
Я знала, что Адриан не восприняла это как должное. Она, как и я, была на умственных перегрузках беспокойство о ребенке, о Кристен, о безопасности всех, кого она любила. Я предположила, что, если бы у нее не было всех этих проблем, она бы уже давно слетела с катушек после знакомства с Элейн. Возможно, это была какая то космическая шутка или божественное вмешательство. Я все еще раздумывала об этом, когда почувствовала, что пришел сон, но я была слишком уставшей, чтобы встать и выключить свет.
* * *
Комната была наполнена смехом ребенка, но я не смогла найти его. Чем больше я искала, тем громче становился смех. Над моей головой промелькнула тень, и, подняв глаза, я ужаснулась, увидев, как запеленанный младенец ползет по потолку. "Какого черта ты туда залез?" Я моргнула, и ребенок исчез, а смех остался. "Где ты теперь?"
Краем глаза я увидела движение. Ребенок стоял на стойке бара, и на нем был надет пояс с инструментами. Я удивленно наблюдала, как он достал отвертку и начал откручивать винты на одном из шарниров дверки шкафа. "Ох, не делай…" Прежде чем эти слова вырвались из моего рта, дверца шкафа закачалась на одном винте, а затем рухнула на пол. "Ты гном?"
Я снова повернулась в сторону детского смеха. Сейчас ребенок запрыгнул на музыкальный центр. Он посмотрел на меня, радостно улыбаясь, и вытащил крошечный молоток из пояса с инструментами, который, я заметила, весь был покрыт розовыми слониками. Ребенок начал стучать молотком по DVD плееру, и я с удивлением наблюдала, как куски пластика отправляются в полет.
"Адриан!" Она не ответила мне.
"Теперь послушай, детка, ты не можешь ходить здесь и ломать все подряд". Он прекратил уничтожать DVD плеер и засунул свой крошечный пальчик в рот. Его ангельское личико выглядело таким милым, что я не смогла удержаться от улыбки. Я медленно подошла к нему. "Отдай мамочке этот молоточек", ласково сказала я. И он врезал мне правой в челюсть.
"Ой, бля!" Я проснулась от удара, доставшегося моему подбородку от Адриан.
"Это ты?" Она неловко села и попыталась потереть свои собственные ноги.
Я ухмыльнулась в ответ.
"Прости, плохой сон". Адриан подвинулась ко мне и проверила наличие повреждений.
"Ты во сне сражалась с ослом?" Моя челюсть пульсировала от боли.
"Нет, я пыталась избавиться от бабочки".
"Ты ударила бабочку?"
Глаза Адриан широко распахнулись. "Это была очень злая бабочка. Ах Хайден, это было ужасно, у нее были большие зубы и когти".