Глоток карибского рома

– Я задам еще один вопрос. Вы здесь – в интересах моего мужа или моих? – женщина положила его визитную карточку на стол и, не мигая своими глубокими глазами, внимательно смотрела на Пeтровича.

– Кто является наследником? – вопросом на вопрос ответил аудитор.

– Я.

– Значит, мой клиент – вы.

– Я это запомню и, надеясь на вашу профессиональную скромность, – здесь женщина немного опустила голову, потом опять подняла ее, и Пeтрович вновь почувствовал этот испытывающий взгляд, –

Неделю назад его пригласили на обед братья Клемен: «Доктор Пeтрович, как вы знаете, этот банк является одним из наших самых уважаемых клиентов. Сейчас они планируют открытие отделения в Восточной Европе. Его директор уже назначен. Это заместитель начальника их отдела кадров. К слову, оклад умопомрачительный. Понятное дело, риски плюс неустроенный быт в стране холода и голода. Так вот, у этого заместителя директора возник любопытный случай дома. Он как раз решил до своего отъезда закончить его ремонт. На резонный вопрос, зачем такая спешка, он дал маловразумительный ответ, что собственником дома является его жена, что она остается здесь и, что не исключено, захочет продать дом.

И в процессе ремонта они с женой решили сломать пристенок, наполовину отделяющий кухню от столовой. Каково же было их удивление, когда рабочие обнаружили в нише пристенка металлическую коробку с драгоценностями.

Дело в том, что у жены директора есть родная сестра. Их мать умерла несколько лет назад. А перед смертью она разделила наследство следующим образом – дом, со всей утварью и постройками, отходит к младшей дочери, а драгоценности к старшей.

Возникает юридический казус. Если коробка представляла собой часть стены, другими словами, один из кирпичей, то она неотъемлемая часть дома, и потому должна отойти к младшей дочери. Но в коробке находятся драгоценности, которые, согласно завещанию, должны отойти старшей дочери.

Нам эту историю поведал главный юрист банка. И передал просьбу генерального директора помочь их сотруднику. Тому до переезда остались считанные дни, а это дело может повлечь за собой немало, в том числе и судебных хлопот, что отвлечет его от целей и задач предстоящей командировки. Как вы понимаете, мы не могли отказать одному из наших самых уважаемых клиентов. Мы в который раз оценили нашу дальновидность, когда приглашали вас. Вы же один из лучших, если не лучший, специалист по хозяйственному праву. Чтобы найти решение, придется поискать в архиве прецеденты, а кто это может сделать лучше вас?»

Пeтрович с неподдельным интересом слушал братьев. Да, мои дорогие, подумал он, это не только ваша, но и моя дальновидность согласиться на сотрудничество с вами. Это тебе не оценка, здесь он вспомнил эпизод, предшествований аудиту «Клуба самоубийц» полуразрушенной заброшенной верфи. Но это мимолетное воспоминание сразу же оттеснилось строгими аналитическими выкладками статьи американского экономиста, которому пришлось ждать более тридцати лет, чтобы научное сообщество оценило по достоинству его заключения о конфликте прав собственности. 1 Конечно, он возьмется за это дело.

На следующий день ему позвонил незадачливый, или наоборот, удачливый заместитель директора по кадрам: «Доктор Пeтрович, я вам очень благодарен за готовность оказать мне помощь. Но у меня сейчас очень мало свободного времени, поскольку я планирую организацию работы нашего филиала в Восточной Европе. Поэтому в курс дела вас может ввести моя жена, она же и владелица дома. Запишите ее телефон.»

Пeтрович позвонил и договорился о встрече. Прийти на нее не составило труда. Дом размещался в старинном элитном квартале, где почти по соседству стоял и дом Кристины. Зайду-ка я к ней после визита, подумал Пeтрович, и выпью с Георгом шнапса.

Но пока до шнапса было еще далеко:

– Фрау Мюллер, благодарю вас за доверие. Все подробности этого дела, даже если они предосудительны, останутся, – тут Пeтрович поднял руку и указал пальцем на свой лоб, – в этой голове. Я не делаю записей.

– Если так, то, – здесь хозяйка дома взяла паузу, – подождите, а, может быть, чаю? У меня весьма достойная коллекция цейлонских сортов.

Аудитор утвердительно наклонил голову, и хозяйка торопливым шагом вышла на кухню. У ней походка, подумал Пeтрович, такая же, как у моей тетушки.

А вот чай не торопился. Вслед за кипением чайника аудитор услышал низкое гудение микроволновой печи. Хозяйка вошла и поставила на стол большое блюдо с оладьями и розетку с вареньем. Затем на столе появились два маленьких блюдца, обрамленные с каждой стороны ложечками, одна для варенья, догадался Пeтрович, а другая для чая, и, наконец, сам чайник.

Хозяйка разлила чай, положила на маленькие блюдца по паре оладьей и села напротив:

– Дело в том, что у меня непростые отношения с сестрой.

– Фрау Мюллер, – Пeтрович взял ложечкой варенье, намазал на оладью, надкусил, с улыбкой покачал головой, глотнул чай, на этот раз улыбка получилась еще шире, и продолжил, – давайте начнем с самого начала. Кто построил дом, и как вы стали его собственницей?

– Если с самого начала, – дама пригубила чай и застенчиво улыбнулась, то впредь называйте меня фройляйн Консилиа. Это моя девичья фамилия.

Здесь хозяйка взяла паузу и опять внимательно посмотрела на Пeтровича:

– У меня непростые отношения не только с сестрой, но и с мужем.

– Фройляйн Консилиа, – аудитор чуть не поперхнулся, прокашлялся и продолжил, – не заставляйте меня каждый раз повторять, что все сказанное между нами остается также между нами.

– Хорошо, – хозяйка сложила руки лодочкой, точно также, подумал Пeтрович, как это делала моя тетушка. – Дом был построен моим прадедом, еще в начале прошлого века. Мы сюда въезжали постепенно, сначала мама, чтобы ухаживать за больной старшей сестрой, а потом, после ее смерти, въехали и мы. Я, сестра и папа. Мы уже учились, когда папа умер. Сестра на театральном, я на юридическом. Вскоре сестра от нас съехала, а я осталась с мамой.