Шрифт:
Не следует думать, что человек является древнейшим или последним властителем Земли или что известная нам форма жизни существует в одиночку. Старейшины были, Старейшины есть и Старейшины будут. Они ходят среди нас…‹…› Они расхаживают, оставаясь незамеченными, в пустынных местностях, где произносятся Слова и исполняются Обряды во время их Сезонов.
Часть I
Больше
Незнание включает воображение.
Глава 1
– Стой! Тормози! – закричала Полина и нервно прикусила кулак, как будто хотела затолкать свой вопль обратно.
Женя тоже хрипло выкрикнул что-то бессвязное и резко затормозил, вывернув руль влево. Полину бросило вперед с такой силой, что ремень безопасности врезался в грудь. Стало больно дышать, но она едва заметила это.
Краем сознания, почти не понимая того, что видит, Полина осознала, что «Тойоту» повело в сторону и протащило пару метров до полной остановки. После она с ужасом думала: если бы по встречной полосе ехали машины, случилось бы самое страшное. Но дорога в обе стороны была пуста.
Машина остановилась, и все разом смолкло – визг шин, их с мужем испуганные крики, рев двигателя. Как будто дирижер взмахнул палочкой и оркестр послушно опустил инструменты. В наступившем безмолвии было что-то жуткое. И неестественная тишина могла означать только одно: они не успели и мальчик…
– Мальчик! – выдохнула Полина. – Женя, он… Мы его…
Она не договорила, они оба начали выбираться из машины. Ладони у Полины взмокли, она чувствовала, что ее трясет от страха. В висках стучало, голова кружилась.
Нет, нет, это невозможно! Ладно если бы за рулем оказалась она сама, новичок, но Женя водитель опытный и крайне аккуратный. Он никогда никого не подрезал, не гонял на предельной скорости, пропускал пешеходов. Женя не мог сбить человека! Только не он!
«Не просто человека – ребенка. Мы сбили ребенка! Женя ведь врач, как он переживет, если… Нет, пожалуйста, нет! Пусть мальчик будет жив!»
Мысли кружили и кружили в голове, наталкиваясь друг на друга, пока она выходила из машины и подбегала к лежащему на асфальте… телу?
Ох, господи, пусть только мальчик будет…
– Он жив, – выдохнул Женя, и Полина осела прямо на асфальт, прислонившись к боку автомобиля, обхватив себя руками. Облегчение было таким сильным, что слезы потекли из глаз.
Женя склонился над ребенком, осматривая его, но, увидев, что творится с женой, приблизился и коснулся ее лица:
– Полечка, с тобой все нормально? Сильно ударилась? Прости, я должен был сразу…
– Нет-нет! – Она замахала руками, сняла очки и вытерла слезы. – Все хорошо, Жень, я просто испугалась. Ничего не болит. – Она переменила позу, неловко поднявшись на четвереньки, и приблизилась к мальчику. – Что с ним? Он без сознания? Мы все-таки задели его?
Полина однажды прочла, что аварии, как ни странно, чаще происходят в погожие дни, в светлое время суток, на хорошей дороге. Потому что, когда дождливо или дорога разбита, водитель поневоле сосредотачивается, вглядывается в каждую кочку, а если все спокойно, то он расслабляется, теряет бдительность.
Вот как сейчас. И дорога пустая, и видимость отличная, и местность знакомая. Но ведь Женя ни в чем не виноват! Мальчик появился так неожиданно…
Ребенок лежал на боку, подогнув под себя одну ногу и вытянув вторую. Спутанные темные волосы были слишком длинными и закрывали его лицо. Мальчик был одет в старенькие вытертые джинсы и зеленую футболку. На ногах – стоптанные кроссовки, надетые на босые ступни.
Полина осторожно убрала волосы с лица мальчика и воскликнула:
– Я его знаю!
Женя, который продолжал осторожно осматривать пострадавшего, поднял голову:
– Что? Откуда?
– Он в деревне живет. Я его возле магазина встречала. Мы даже поговорили пару раз. Его Аликом зовут. Я еще, помню, спросила: Алик – это Альберт? А оказалось – Александр.
Полина сразу обратила внимание на этого мальчика. «Удивительно красивый ребенок! – подумала она, впервые увидев его. – Словно сказочный принц». Бледная до прозрачности кожа, густые темно-каштановые волосы, тонкие, выразительные черты лица и огромные, невероятно яркого синего цвета глаза.
Мальчик сказал, ему одиннадцать лет, но на вид Полина не дала бы больше девяти: слишком уж он был маленького росточка, худенький и щуплый для своего возраста.
Алик отличался от деревенских мальчишек, да и вообще от других детей. У Полины был некоторый опыт общения с ребятишками этого возраста. Во-первых, дочке Соне почти столько, она чуть старше, а во-вторых, прежде Полина работала учительницей, преподавала математику в так называемом среднем звене: пятых-восьмых классах.
Алик был очень не типичный ребенок: рассудительный и тихий, он говорил чересчур правильно и как-то по-взрослому. Такой же недетской была и грусть, застывшая в его взгляде.
Женя выпрямился и задумчиво сказал, глядя на жену:
– Мы могли задеть его легонько, по касательной. Но вообще-то я уверен, что успел свернуть, да и скорость была низкая.
– Тогда что с ним такое? Почему он без сознания? Он в шоке?
– Мальчик избит. Посмотри.
Женя приподнял детскую футболку.
Полина ахнула: все тело Алика было в кровоподтеках. Вдобавок на шее виднелись следы синяков. Она не заметила их сразу, но теперь ясно видела. Некоторые синяки уже пожелтели, и точно такие же заживающие гематомы были на руках.