Глубина: Прыгун
Шрифт:
2. Слежка
Человека ограничивает сам человек.
Книга элохимов
Отверженный.
Натрий Ибессен Гатларк из рода Гатларков сидел на террасе старинного родового замка Гатларк, недовольно глядя через выщербленное ограждение.
Веселье только начиналось. О празднестве в честь помолвки Исы Анемотрии Ибессен Гатларк с принцем Рунхоффом Казаром из рода Исеминов, транслировавшемся вживую с помощью тысяч летающих голокамер, было объявлено больше лазурного месяца назад, и оно должно было продолжаться еще по крайней мере месяц. Торжество по случаю будущего замужества глуповатой Исы с якобы слегка
Гатларк, Исемин и полтора десятка других близлежащих систем официально входили в состав Альянса, который – по великой своей милости – позволял частично сохранять структуры Старой Империи. Чем ближе система находилась к ядру Выжженной Галактики и Лазури – планеты-столицы Альянса, – тем меньшую терпимость к ней проявляли. Кого, однако, волновали Пограничные герцогства? Внешние системы на краях Выжженной Галактики, может, и объединялись в коалиции или вели между собой романтические войны, но – что важнее всего – регулярно платили причитающиеся налоги и выделяли часть своих флотов пограничникам для их патрулей, охраняющих Галактическую границу. Соответственно, им позволяли существовать в прежнем виде – как из сентиментальных чувств и удобства, так и из-за невозможности полностью их контролировать.
«Что ж… интересно, позволят ли нам существовать так и дальше, когда мы заключим союз с соседней системой, – с усмешкой подумал Нат. – Пока что ничего особо интересного. Бывшие генералы крутятся внизу, подобно сломанным каруселям, вспоминая былые дни космической славы и борьбы с Исемином. С точки зрения нашего нового союзника, дело вполне выгодное. Системы Гатларков – Гадес, Эзоон или Дохлый Пес – основательно обогатят их галактический портфель. Но – мир? Застой? Генералы наверняка напьются, – решил он. – Я бы тоже напился, если бы отец пустил вниз сына-калеку, страдающего психофизией. Отверженный, – снова пробормотал он себе под нос. – Отверженный».
Обреченно вздохнув, он нажал клавишу на пульте своей антигравитационной коляски, приблизив фрагменты показывавшей торжество голограммы. Подвыпившие дамы, молодые щеголи, чиновники… Где-то там и отец. Интересно, он…
Погоди-ка.
По изображению что-то промелькнуло – лишь на мгновение, но нечто такое, что сразу же должно было вызвать у Натрия некие ассоциации. Что-то, внушавшее тревогу.
Он провел пальцами по клавишам. Картинка замерцала и стабилизировалась, сосредоточившись на одной конкретной личности в серой чиновничьей форме. Форме, характерной лишь для одной группы, прекрасно известной во всей Выжженной Галактике.
Контролер Альянса.
Не может быть.
«Вальтер Динге», – услужливо проинформировал Поток. Контролер Альянса без выделенного ему сектора для контроля.
Нат почти сразу же нажал кнопку вызова. Встроенный в кресло голопроектор зашумел и выплюнул небольшую сферу, в которой появилось заспанное лицо коротко подстриженной Керк Блум. На заднем фоне виднелась захламленная деталями генокомпьютеров комната и немилосердно измятая постель.
– Нат… – Керк потерла глаза. Он заметил шедший от ее плеча кабель – похоже, она снова подключилась. – Чего тебе? Ты что там, не развлекаешься?
– Канал закодирован? Никто нас не слышит?
– Сейчас… – лицо Блум на мгновение исчезло из сферы. – Уже нет, – сказала она, появляясь снова. – Стопроцентное экранирование. Спать хочу, – зевнула она. – Сегодня чинила клиенту личную систему… повреждение персоналя с отключением функции эпифиза. Нат, знаешь, до чего же это напастно больно? А ты что, просто потрепаться захотел?
– Мне на все это наплевать, Блум. Нам сел на хвост контролер Альянса, – процедил Натрий. – Шпион с Лазури!
– Контролер? Здесь? В этой заднице? – Керк протянула руку и отсоединила кабель. Видно было, как по ее телу пробежала дрожь – отключение от системы приятных ощущений отнюдь не вызывало. – Что он тут делает?!
– Это ты мне расскажи. Я его только… – он поколебался. Блум, может, и знала о психофизии, но ей вовсе не обязательно было знать, что эта болезнь означает для него лично. – Я его только случайно увидел и понял, что что-то тут не так, – уже увереннее закончил он. – Может, Альянс интересуется союзом с Исемином? Может, это первые шаги перед тем, как впихнуть нас под полную юрисдикцию Лазури? А может, он узнал что-то о Ложе? – Нат понизил голос. – Мне нужно выяснить, зачем его сюда прислали. Ты подключишься к нему. Полный отчет с непрерывной голотрансляцией. Мне нужно видеть и слышать, о чем он говорит и с кем, где болтается, где спит, с кем спит… в общем, все.
– Ладно, – Керк уже не выглядела полусонной. – Будет сделано, Нат.
– Я бы предпочел «Так точно, ваше высочество».
– Так точно, ваше долбаное высочество.
– За работу, – приказал Нат и выключил голопроектор.
У него были дурные предчувствия. Собственно говоря, ему вовсе не хотелось знать, до чего докопается Керк Блум.
Весь Гатларк вонял.
Запах был раздражающим и липким – странная мешанина пота, мокрых камней и чего-то неуловимого, но весьма мерзкого. Старость, решил Динге. Все дело в старости. Старая планета, старые камни, старые люди. Старость и ползучая планетарная смерть. Особенно его раздражали гости на торжестве по случаю помолвки идиотки и психопата. Прежде всего, они не отличались чистотой – естественно, не в физическом смысле, хотя он мог бы поклясться, что тела их кишат невидимыми невооруженным глазом паразитами и местными бактериями. Чистота в понимании Вальтера Динге являлась чем-то трансцендентным, независимым от тела. Чистота – это состояние души. Скажем так, им не хватало благовоспитанности.
Проклятая деревенщина.
Естественно, его пытались задержать.
Сперва к нему прицепилась некая дама, чересчур часто пользовавшаяся запрещенными Альянсом генотрансформаторами, что видно было по бледной, почти прозрачной коже, пережившей множество генетических перегрузок. Еще немного, подумал он, и ее примут за элохима. Дама была явно пьяна, и Динге едва удержался от желания ее оттолкнуть. Следующим оказался какой-то толстяк, пытавшийся представиться бароном Генхоффеном, хотя Вальтер сомневался, что точно расслышал произнесенную слюнявыми губами фамилию. Потом снова какой-то неестественно щеголеватый офицер и очередная дама, на этот раз годившаяся Вальтеру в матери. Динге улыбался каждому и издавал культурные звуки, но взгляд его был полон отвращения, которого, к счастью, никто не замечал.
Проклятый, похотливый, вонючий муравейник! Но выхода у Динге не было – только здесь он мог добыть эти проклятые данные с поверхности планеты.
Он ускорил шаг, уже не заботясь о приличиях, и почти ввалился в свою комнату, оборудованную простым магнитным полем, которое защищало от голокамер. Гостям бала требовалась некоторая интимность. Тщательно заперев дверь, он достал контрольный модуль персоналя, включив опцию голоконтакта. Устройство тихо запищало, соединяясь с расположенным над Гатларком спутником, после чего Динге включил встроенный в персональ глушитель. С этого момента все приемники и передатчики поблизости могли уловить лишь исходящий из его комнаты белый шум. Выбрав контакт и подтвердив его зеленой иконкой вызова, Вальтер улыбнулся про себя.