Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
Содержимое лотка Рейнольт явно не удивило. Она понюхала деликатес с видом техника бактериальной ямы, обнаружившего утечку слизевого фермента.
— Крайне ароматно. Господин Винь, сладостей и прочей бесполезной еды в перечне рекомендованной диеты нет.
— Простите. Я подумал, это будет вроде поощр… награды. Я редко это делаю.
— И то правда. Говоря точнее, вы этого раньше не делали.
Взгляд ее метнулся к его лицу, потом обратно.
— Прошло тридцать лет, господин Винь. Семь лет вашей собственной жизни на вахте. Вы знаете, что неотвязники на «поощрения» не реагируют; их мотивационная система, во-первых, сфокусирована, во-вторых, намертво сцеплена с верностью управляющему. Не-ет. Думаю, вы разработали тайный план пробудить в докторе Бонсол любовь.
— Сладкой пироженкой?
Рейнольт ответила жесткой полуулыбкой. До обычной неотвязницы ирония его слов не дошла бы. Рейнольт не сбилась с темы, но сарказм уловила.
— Ее запахом, полагаю я. Вам наверняка читали курсы нейрологии Чжэн Хэ, и вы знаете, как обонятельные пути независимо проводят нервные сигналы к высшим центрам головного мозга. Гм?
Она посмотрела на него, как энтомолог на букашку из своей коллекции.
«Именно об этом и рассказывали на курсах нейрологии». А лакомств Триксия совершенно точно не нюхала с тех самых пор, как ее сфокусировали. На миг стены вокруг ее личности стали тоньше вуали. На миг Эзр сумел к ней прикоснуться.
Эзр пожал плечами. Рейнольт слишком напролом прет. Удосужилась бы как следует подумать — расколола бы его в два счета. И даже Фама Нювена, вероятно, смогла бы разоблачить. Фама с Эзром спасало только то, что они были на периферии ее фокуса. «Были бы у Ритсера Брюгеля ищейки хоть с половиной ее способностей, нас бы с Фамом уже казнили».
Рейнольт отвернулась, ненадолго переключившись на видения в своих наглазниках. Затем продолжила:
— Ваш проступок не имел вредных последствий. Фокус во многих отношениях устойчив. Вам могло показаться, что доктор Бонсол изменилась, но учтите вот что: за последние несколько лет лучшие переводчики неоднократно проявляли влечение друг к другу. Если это повредит производительности труда, мы их спустим в клинику и перенастроим… Однако, если вы еще раз позволите себе нечто подобное, я откажу вам в доступе к доктору Бонсол.
Угроза весьма действенная, но Эзр сумел рассмеяться.
— Как, и даже смертью грозить не будете?
— Моя оценка, господин Винь, такова: ваши познания в истории человеческой цивилизации Рассветной Эпохи делают вас незаменимым, исключительно ценным специалистом. Вы обеспечиваете слаженную работу по крайней мере четырех групп моих неотвязников, и я знаю, что вахтмастер тоже пользуется вашими услугами. Но не обманывайтесь: я могу обойтись в отделе перевода и без вас. Если снова попадетесь мне на пути, не увидите доктора Бонсол, пока миссия не завершится.
Это сколько, пятнадцать лет? Двадцать?
Эзр смотрел на нее, ощущая за ее словами стальную волю. Как неумолима эта женщина! Не впервые он задумался, кем она была прежде. Он не единственный интересовался этим вопросом. Трад Силипан много разглагольствовал у Бенни о своей шефине. Когда-то Шевальская клика считалась второй во всем Аврале; Трад утверждал, что Анне Рейнольт занимала там высокое положение. Некогда, вероятно, она была даже страшнее Томаса Нау. Ну, хоть некоторых монстров настигло возмездие; они пали, поверженные себе подобными. Анне Рейнольт пала низко, очень низко: была десницей Сатаны, а стала инструментом Сатаны.
Так или иначе, а для Эзра Виня она достаточно опасна.
Той ночью, один во мраке своей каюты, Эзр пересказывал разговор Фаму Нювену.
— У меня такое чувство, что, если Рейнольт вдруг перекинут на операции Брюгеля, она за считаные килосекунды нас расколет.
Нювен фыркнул, глубоко в ухе Эзра отдалось жужжание.
— Такого никогда не случится. Она всех неотвязников в узде держит. У нее четыреста нефокусированных управленцев в подчинении было перед атакой, а теперь она… бззз-зззт…
— Повтори последние слова.
— Я сказал: «Теперь она вынуждена полагаться на необученных».
Жужжание означало не просто неразборчивые слова. Иногда Эзру приходилось переспрашивать по три-четыре раза. Но все же это было куда лучше морганий, которыми они пользовались вначале. Теперь, когда Эзр притворялся, что пошел спать, он помещал глубоко в ушную раковину миллиметровый локализатор. Тот передавал по большей части жужжание да шипение, но при достаточной сноровке можно было нормально переговариваться. Локализаторы разлетелись по всей каюте, да что там, по всей времянке торговцев. Брюгель с Нау ими пользовались как основным инструментом системы надзора.
— Все же, может, не надо было мне этот трюк с пирожным?..
— Может быть. Я бы не стал ничего так в открытую предпринимать. — «Но Фам Нювен не влюблен в Триксию Бонсол». — Мы об этом уже говорили. Неотвязники Брюгеля покруче любой системы наблюдения, известной Чжэн Хэ. Они все время вынюхивают информацию, они легко считывают… — (Эзр не разобрал следующего слова («наивных»? «невинных»?), а переспрашивать не захотел.) — людей вроде тебя. Прими это как данность. Они, конечно, догадались, что ты не поверил в эту чушь насчет Резни Дьема. Им известно, что ты их враг. Они догадываются, что ты строишь какие-то планы… или хотел бы строить. Твои чувства к Бонсол — твое прикрытие, меньшая ложь, под которой скрывается большая. Как моя легенда насчет Цзамле Эна.
— Да. — «Надо бы поостыть». — Ты думаешь, что Рейнольт не слишком опасна?
На миг все слилось в жужжании и шипении; может, Фам вообще ничего не говорил. Потом:
— Винь, я придерживаюсь абсолютно противоположного мнения. В долгосрочной перспективе она для нас смертельно опасна.
— Но она ведь не эсбэшница.
— Нет, но она координирует неотвязников Брюгеля, подкручивает бедолагам мозги, когда тем случится потечь. Трад делает вид, что всем рулит, а на деле просто следует ее указаниям. Восемь ее неотвязников-программистов грызут наш флотский код. Трое продолжают раскапывать программы локализаторов. В конце концов она поймет, что я их всех одурачил. Бззз. — (Неразборчиво.) — Господи, какая же у Нау власть! — Голос Фама прервался, оставив по себе только статику.
Эзр высунул руку из-под одеяла и ткнул пальцем в ухо, поглубже засовывая крохотный локализатор.
— Повтори, пожалуйста. Ты еще здесь?
Бззт.
— Здесь я. Насчет Рейнольт: она смертельно опасна. Так или иначе, ее надо устранить.
— Убить? — У Эзра слова застряли в глотке. Как ни ненавидел он Нау, Брюгеля и всю систему фокуса, Анне Рейнольт у него ненависти не вызывала. Она ведь просто присматривает за рабами. Кем бы ни была раньше Анне Рейнольт, сейчас она просто инструмент тирана.