Глубина. Трилогия
Шрифт:
Сегодня просто-напросто вычислили.
– Леня, я не знаю ни одного дайвера, – сказал Маньяк. – И не собираюсь их ловить. У меня комплексов нет… особенно к друзьям.
– Спасибо, – сказал я.
– Знаешь… только один вопрос.
Вот всегда у хакеров находится один вопрос. Они думают, что можно спросить что-то такое, после чего все тайны дайверов станут понятны.
– Ну?
– Когда дайвер решает выйти из виртуальности – что он делает? Просто думает: хочу, мол, оказаться в
– Я слышал, что один дайвер… – я отвел глаза, – при этом бормочет глупую фразу.
– Какую?
– «Глубина-глубина, я не твой».
– И все?
– Иногда он еще добавляет: «Отпусти меня, глубина».
– И все? – уныло спросил Маньяк.
– Да.
– Просто-то как…
Маньяк порылся в карманах, достал пачку «Лаки Страйк», закурил. С легкой обидой сказал:
– Раньше было просто. Есть хакеры, есть честные «чайники», есть ламеры. Первые – умеют все. Вторые – учатся. Третьи – дураки, над ними и поиздеваться не грех. Вот ты… как был «чайником», так им и остался!
– Да, – согласился я.
– Но вот появилась глубина… казалось – все наши мечты сбываются. – Маньяк горько засмеялся. – А на деле – фиг! Я, крутой хакер, – с вызовом заявил он, – в виртуальности один из миллионов! Ну, посмышленее, наверное. Опыт есть какой-никакой! А все равно… порой такое бывает…
Он замолчал, вертя в руках сосиску. Потом сообщил:
– Я на днях мышь съел.
– Что?!
– Мышь. Компьютерную. Ну, не саму мышь, она твердая… провод перекусил.
– Зачем? – тупо спросил я.
– Случайно. Был в глубине. Сидели с ребятами в «Радуге», пиво пили с копченой рыбкой… Ну, у меня рыбка кончилась, взял с тарелки у Макса…
– Макс ведь пива не пьет!
– А он «Фиесту» пил.
– С копченой рыбой?!
– Чтобы не выделяться… – Маньяк вздохнул. – Ну, видно, тянуться далеко было… вот и дернулся в реальности. Когда вышел – смотрю, у мышки провод перекушен! И вроде немножко его не хватает…
– Живот не болит?
– Нет, пока ничего…
Мы наполнили бокалы.
– Или вот, – продолжил Маньяк. – «Лабиринт Смерти» знаешь?
– Да. – Я мигом протрезвел.
– Недавно решил развеяться, заглянул сразу на семнадцатый уровень. Там сейчас такого понаделали! Кошмар, а не игрушка… в общем, я завяз.
– То есть?
– Не смог пройти на следующий уровень. А без этого меню выход не появляется.
– И что?
– Сидел тридцать шесть часов, – зло сказал Маньяк. – Нас там целая компания собралась… идиотов. Раз по десять нас пристрелили, потом мы просто забаррикадировались, сидели в одном подвальчике, песни пели, от монстров отстреливались… пока у нас таймеры не сработали.
– У тебя непрерывное пребывание в глубине – тридцать
– Теперь – двадцать четыре.
– А что же Галька?
– Да… она у тещи была… Ленька, а у тебя какое ограничение по времени?
– Я снял запрет, – признался я.
– Понятно… дайвер… – Шурка принужденно засмеялся. – Черт! Никогда не верил в вас до конца, хоть и подозревал!
– Меня, что ли?
– Конечно. На фиг «чайнику» боевые вирусы и противоядия?
Мне стало немножко грустно. Что-то изменилось в наших отношениях. И слишком резко. Может быть, со временем это пройдет…
– Шурка, я все равно ни черта не умею – кроме как выходить из виртуальности. Для меня любая программа – это куча бессмысленных символов и пусковой файлик.
Маньяк кивнул:
– Понимаю. Но скажи – ты бы поменялся со мной местами? Что интереснее – творить глубину или повелевать ею?
Я молчу.
– Наливай… – со вздохом сказал Маньяк.
111
У Маньяка я просидел до позднего вечера. «Гиннесс» сменился «Балтикой» номер шесть, а на десерт Шурка откопал банку рождественского «Кроненбурга». Ни ирландское, ни питерское, ни французское пиво не подкачали.
В глубине души я был рад, что хоть кому-то открылся. Мои друзья-хакеры делятся на две группы – одна хранит тайны до первой бутылки пива, вторая, после этой самой бутылки, ее как бы забывает. Шурка – из второй.
По крайней мере теперь он будет знать, для чего мне весь разнообразный вирусный софт, который я правдами и неправдами выманиваю у него.
Насколько проще было бы, не затягивай глубина так сильно, думал я в такси по дороге к дому. Насколько правильнее и легче.
Не было бы деления на счастливчиков и неудачников, которое ничем не сломать. Не было бы этого безумия – великолепных программистов, не способных перейти грань между иллюзией и явью, и неумех вроде меня, не замечающих этого барьера.
Не было бы зависти друг к другу – и вечной охоты.
Но разве я виноват? Я и сам не знаю, почему так происходит, какая ошибка сознания, а ведь это именно ошибка – мы в меньшинстве – делает из человека дайвера. Не пользоваться своей способностью глупо. Предлагать ее для всеобщего изучения – страшно.
Так уж получилось. Кто-то прыгает на восемь метров в длину, кто-то пишет стихи, кто-то неподвластен виртуальности. Но почему нас так мало? Настолько, что считать приходится не в процентах, а поголовно…
– Здесь? – спросил водитель.
– Да, спасибо.
Я расплатился, выбрался из машины, пошел к подъезду, чувствуя себя раздутым, как воздушный шарик. Сейчас надо либо завалиться спать, смирившись с утренней разбитостью, или нырять в глубину. Она хорошо снимает похмелье.