Глубокая любовь
Шрифт:
Хлоя широко раскрыла рот.
— Мне... цветы?
О, Господи. Может ли этот мужчина быть более совершенным?
Неосознанно положила руку себе на грудь. Жест Уэйда был одним из самых приятных, что я когда-либо видела. Моя улыбка растянулась от уха до уха, еще одно доказательство того, что я влюблена в этого мужчину.
— Да. Сегодня день «Подари своему лучшему другу цветы».
От того, как ее маленькие ладошки накрыли рот, мое сердце растаяло. Уверенна, что Пакстон вот-вот расплачется. Мама тоже.
—
Уэйд хмыкнул.
— Все хорошо. Для меня тоже неожиданно. Хорошо, что Тревор мне сказал.
Я взглянула на брата. Он подошел к Хлое и поцеловал ее в щеку.
— Как дела, малышка?
— Все путем, дядя Тревор!
Моя мама протянулась к Хлое.
— Давай поставим твои прекрасные цветы в воду. Пойдем, Хлоя?
— Хорошо! — согласилась Хлоя, обняла Уэйда и вприпрыжку направилась за бабушкой к раковине.
Пакстон поцеловала Уэйда в щеку.
— Это так мило с твоей стороны, Уэйд, — сказала она мягким голосом. — Спасибо, что подумал о ее чувствах.
Уэйд сверкнул красивой улыбкой, от которой на щеках появились ямочки.
— Все в порядке, Пакстон.
Стид протянул руку.
— Это было здорово, Уэйд. Поверь мне. Мы ценим это.
Щеки Уэйда порозовели. Он повернулся ко мне и медленно обвел горячим взглядом мое тело. На мне было длинное струящиеся платье, которое доставало до пола и красиво облегало мои формы. С одной стороны наряд был небрежным, но все же достаточно нарядным, если вдруг Уэйд поведет в ресторан на ужин.
— Прекрасно выглядишь, — тихо сказал Уэйд и посмотрел так, словно все исчезли из комнаты, и остались только мы вдвоем.
— Она всегда выглядит красивой, — добавил отец. — Я так понимаю, это ты пригласил ее на свидание, сынок?
Уэйд кивнул и потянулся через стойку, чтобы пожать отцу руку.
— Да, сэр.
Пытаясь изобразить вид «я-страшный-и-грозный», отец скрестил руки на груди и сказал, проговаривая отдельно каждую букву:
— Не Т–Р–А–Х–А–Т–Ь–С–Я, Уэйд.
Уэйд отступил на шаг и с трудом сглотнул.
— Что ты сказал дедушка? — спросила Хлоя, возвращаясь к Уэйду.
— Взрослые слова, тыковка, — улыбнулся Стид.
Я взяла Уэйда за руку.
— Я думаю, нам надо уходить, пока еще кто-нибудь из Паркеров не начал угрожать.
Уэйд усмехнулся и переплел наши ладони, что вызвало у меня шквал ощущений. Пульс участился, желудок затрепетал, колени ослабли.
Иисус. Возьми себя в руки, Амелия!
Моя грудь поднималась и опускалась, когда я пыталась привести в порядок чувства. Если Уэйд сделал со мной такое, просто взяв за руку, трудно себе представить, что буду ощущать, занимаясь любовью.
Я смотрела на Уэйда, пока он прощался со всеми, и обнаружила, что потерялась в нем.
О, да. Уэйд Адамс обладал властью надо мной, и от этого я ощущала себя взволнованной и напуганной до смерти.
АМЕЛИЯ
Меня
— И? Ты не собираешься пристегнуть его на мне?
Глаза Уэйда потемнели, когда он взял пряжку и наклонился надо мной в салоне грузовика. Ощущение его тела прижатого к моему мгновенно послало пульсирующий импульс между ног.
Когда он отстранился, то одарил меня самой сексуальной улыбкой, которую я когда-либо видела. Уверена – мое сердце вот-вот выскочит из груди.
— Как ты это делаешь? — спросила я хриплым голосом.
— Что делаю, дорогая?
— Ты делаешь что-то обыденное, а я превращаюсь в кашу. Буквально. Мой разум пустеет, а тело ведет себя так, будто мне снова пятнадцать.
Мужчина медленно провел языком по губам, и я пропала.
Так и есть. Пропала.
Не ответив на мой вопрос, Уэйд закрыл дверь, от чего, как ни странно, я возбудилась ещё больше.
— Возьми себя в руки, Амелия Паркер. Это не первое твое родео, — прошептала я, наблюдая, как Уэйд обходит грузовик спереди. И могла поклясться, что он тоже говорит сам с собой.
Как только он сел, я глубоко вздохнула.
— Так куда мы едем?
— Я думал, мы поужинаем.
— Отличное решение. Умираю с голоду.
Уэйд завел машину и поехал по длинной подъездной дорожке. Разговор быстро перешел к легкой болтовне о работе.
— Так как же ты придумываешь все эти истории?
Я улыбнулась.
— Я всегда любила рассказывать истории. Мама говорит, что с тех пор, как я научилась составлять предложения, рассказываю ей о своих снах.
Уэйд усмехнулся.
— Ты пишешь только любовные романы?
— Нет, я написала несколько исторических романов. Я вообще люблю исторические романы. Это мой любимый жанр. Честно говоря, мне нравится читать и писать обо всём, что связано с романтикой.
— Никаких паранормальных явлений?
Хмыкнув, я ответила:
— Нет, только романтика. А откуда ты знаешь про паранормальный жанр?
— У меня свои способы. Почему только романтика?
Я пожала плечами.
— Я уже даже не мечтаю найти своего принца, так что пишу о ком-то, кто их находит. Вот почему делаю своих героев такими… достойными обморока.
— Достойным обморока? — переспросил Уэйд.
— Да. Ну, такой… знаешь, что сбивает героиню с ног. Дает ей знать, что это нормально, когда тебя время от времени спасают. Что не всегда нужно быть сильной. Можно опереться на другого, и не чувствовать себя слабой.