Глубокие воды Стикса
Шрифт:
Планетная система звезды Барнарда
спутник-планета Стикс
30-й день
Тридцатое утро выдалось таким же ясным, как и все предыдущие. Звезда Барнарда показалась из-за огромного серого шара Тефиды, своей единственной планеты массой в две трети Юпитера, и величаво поплыла по бледному, цвета пересохшей соломы небу. Выбравшись из двухместного экранолёта, Александр прихватил лежавший на пустом сиденье планшет, и неспешно зашагал к метеостанции, развёрнутой на невысокой горе
– Интересно, другие не чувствуют этого?
Александр удивлённо вскинул брови. Ну надо же, и не спросил ни разу ни у кого, не поделился, не попытался разобраться.
С трудом оторвав взгляд от странной реки, он без особого интереса занялся монотонной ежедневной работой. Проверил показатели термометра, барографа, психрометра...
Всё то же, никаких изменений. Только у шара гелиографа он снова недоумённо вскинул брови. Лента была прожжена не равномерно, как это должно быть во время ясных дней - с десяток отрезков на ней остались нетронуты лучами звезды. Александр наморщил лоб и попытался вспомнить – разве вчера было пасмурно? Нет, точно не было. Здесь всего пару раз было пасмурно – в четвёртый день, и если не изменяет память – в пятнадцатый... или шестнадцатый.
– Ладно, пусть Бергинсон разбирается, это его забота.
Засунув ленту в планшет, Александр собрался уже вернуться обратно к экранолёту, как вдруг ему показалось, что кто-то смотрит на него. Со стороны реки. Ни малейшего сомнения...
Он бросил напряжённый взгляд на участок Стикса у подножия. Никого. Резкий поворот головы вправо. Та же картина. Влево...
Да кто тут может быть? – злясь от проявленного страха, выругал он сам себя. – Здесь вообще ничего живого нету.
Стикс был одним из пяти спутников Тефиды, самый крупный из них, в две трети Земного размера шарик, с магнитным полем, атмосферой, скудной флорой и полным отсутствием фауны. На четвёртый день после посадки на эту планету-сателлит, все двенадцать представителей команды экспедиционного челнока «Санта-Мария» собрались в общем отсеке и в течении часа спорили до хрипоты о том, какие же имена дать объектам, представляющим планетную систему звезды Барнарда. Александр единственный не вмешивался в спор. Он безучастно рассматривал свои ботинки и думал о реке. Уже тогда она действовала на него странным образом.
Помимо ровного русла, которое пролегало в безжизненных, цвета местного неба и пахнущих солью и металлом песках, отличалась река от привычных Земных ещё тем, что вода в ней была черноватого оттенка. А ближе к вечеру, когда светило ещё не пряталось за Тефидой, а лишь касалось её края, словно нежно целуя перед сном, и вовсе становилась чёрной. Но не такой чёрной, как нефть, или земля, или шелуха семечек, а по-другому. Как по-другому, Александр объяснить не мог.
– Стикс, - проговорил он, когда уставшие спорить астронавты немного поутихли, так и не придя к единому мнению.
– Почему Стикс? – не понял Бергинсон,
– Ты разве не обратил внимания на речку, когда мы расставляли приборы на горе?
Бергисон пожал плечами.
– И что необычного? Речка, как речка. Ну, темноватая вода, это я заметил. Так тут и небо не голубое, - он хмыкнул.
– Похожа на Стикс, - задумчиво продолжил Александр, когда Бергинсон закончил. Спорить он не собирался, он просто предлагал свою версию. – Разделяет мир на две части. Одна живым, другая мёртвым.
– Не сходится, - Бергинсон прицокнул языком. – По ту сторону реки нет ничего живого, как и по эту. Здесь вообще нет ничего живого.
– Растения по-твоему не живые? – торопливо проговорила худенькая девушка, стоявшая возле крайнего левого монитора общего пульта. При этом она распахнула и без того большие чёрные глаза, а едва последняя буковка слетела с её губ, нервно дунула на чёлку. Александр невольно улыбнулся. Когда Лиля так делала, она была похожа на маленькую обидевшуюся девочку, а внутри него на короткую секунду рождалось умиление. Лёгкое, мимолётное и такое невинное чувство...
– Ты понимаешь, о чём я, - Бергинсон повернулся к девушке. – Я имею ввиду животных. И давай сейчас обойдёмся без биологических споров.
– Возможно, - Александр уставился на Бергинсона. – Но у реки есть изгиб, у подножия горы, где мы поставили метеостанцию, - он замолчал и медленно обвёл взглядом всех присутствующих.
– Ну и что? – не выдержал такой паузы Бергинсон.
– При чём тут изгиб?
– Да просто представил, что это место, куда Харон пристаёт на своей лодочке. Один изгиб на всём видимом участке. Странно это как-то. Неестественно. Хотя, я не настаиваю.
Александр развёл руками и извиняюще улыбнулся, словно подтверждая, что это только гипотеза, и если она кому-то не по душе, то...
Но его слова произвели эффект, и все тут же согласились назвать планету Стиксом. И лишь Бергинсон, из одного только упрямства, настаивал на неприемлемости такого имени для планеты. Но его тут же опровергли. Название было самое что ни на есть приемлемое, из мифологии. Ну и что, что не из Римской? Разве есть указание называть планеты только именами Римских богов и прочих мифических персонажей? Да и звучит так загадочно и красиво – Стикс.
Через пять минут старший капитан челнока «Санта-Мария» Яков Сергеевич Бергинсон сдался под напором десяти членов экспедиционного отряда и планета-спутник приобрела Земное имя. Сам же Александр и в этот раз остался безучастен. Он снова думал о реке.
Дальнейшие названия отыскались быстро, по аналогии. Если это Стикс, то основная планета соответственно Тефида. В Греческой мифологии эта богиня считается матерью Стикс. Четыре остальных спутника хорошо подходили на роли дочерей, поэтому и были названы по мере уменьшения – Ника, Зависть, Сила и Мощь.
Большая часть команды, правда, была в лёгком недоумении, узнав, что Стикс это женское имя. Почему-то река отделяющая Аид от царства живых ассоциировалась у них с мужским началом. Видимо, сказывалось то, как склонялось это слово. А склонялось оно как и все прочие слова мужского рода. Но долгого спора по этому вопросу не получилось, все попросту устали кричать, размахивать руками и что-то доказывать. Поэтому быстренько сойдясь на том, что следует оставить так, как будет привычней, то есть имя Стикс считать словом мужского рода, астронавты покинули общий отсек челнока, и разбрелись по спецотсекам, чтобы заняться непосредственными обязанностями.