Глубокие воды Стикса
Шрифт:
– А вы... я извиняюсь, сумеете справиться с ним? Простите, конечно, но говорят, что этот Лекс...
– Это неважно, - зло перебил мужчина и в его глазах сверкнул такой животный и дикий огонь, что комендант тут же пожалел о своей глупой выходке.
– Извините, - пролепетал он. – Я совсем не то имел ввиду. Просто, понимаете... вы правы, это не важно. Значит, Лекс в городе. Хм. И почему, по-вашему, он прибыл сюда?
– Здесь всё просто, - человек резко успокоился и его взгляд стал таким же холодным, как и прежде. – Он перемещается
– И как вы думаете, чего попросили здешние партизаны?
– Вы знаете, что в тюремном блоке комендатуры находится один из лидеров местного сопротивления?
– Да.
– Тогда почему вы задаёте идиотские вопросы? Аткинсон, вы тупой?
Комендант бросил все внутренние ресурсы на подавление вспыхнувшей в сердце и подступившей к горлу злобы.
– Я немного не понимаю. Это не входит в область моей юрисдикции. Я занимаюсь связями с обще...
– Вот и свяжитесь с нею. Уже завтра к вечеру каждая птица, каждая собака, каждый атом в этом городе должен знать о том, что Игоря Светлова, он же Клин, собираются этапировать. Через два дня, четвёртого сентября в восемь ноль-ноль до полудня машина со Светловым выедет из ворот комендатуры и направится по федеральной трассе А-45Z. Всё. Большего вам знать не нужно.
Мужчина медленно поднялся, и развернувшись, покинул кабинет, с той же осанкой, с которой он и входил в него, с той же, с которой держался в кресле.
Аткинсон дрожащей рукой достал из кармана носовой платок, стёр со лба пот, и тяжело сглотнув вязкую слюну, процедил сквозь зубы, когда гул шагов в коридоре стал утихать.
– Чёртов мутант. Или кто он там, этот трахнутый чёртов ублюдок?
Планетная система звезды Барнарда
спутник-планета Стикс
4-й день
Вставленная в приёмник колбочка с щепоткой бледного жёлтого грунта мягко втянулась внутрь металлического цилиндра, издав при этом лёгкое жужжание. На узком мониторе ЭМа производства FEI Company забегали четыре дорожки огоньков, сначала ускорившись до такой степени, что весь монитор стал на несколько секунд светящимся синим прямоугольником, а потом вдруг резко замерли, создав из огоньков причудливую комбинацию.
Лиля вернулась к столику и стала тонкими пальчиками быстро перебирать по клавиатуре, встроенной в небольшой белый столик. Александр, всё ещё приходя в себя, наблюдал за нею с нежной задумчивостью. Нравились ему вот такие хрупкие девушки, с какой-то детской непосредственностью в движениях, нетронутые убивающей эту непосредственность иронией. Его же эта самая ирония, которая всё чаще и чаще рождала на губах презрительную усмешку, уже успела тронуть. Словно гнилостная бактерия едва созревший плод.
– Так, вот, смотри-смотри, - увлечённо прощебетала Лиля, поворачивая прикреплённый к столику монитор экраном к нему. – Саша, ну подойди, посмотри. Чего ты там стал, как бедный родственник?
Александр стряхнул с себя остатки растерянности, и сцепив за спиною в замок руки, от греха подальше, подошёл к столику. Картинка на мониторе была похожа на рентгеновский снимок, или если точнее, на какую-то серую мозаику с редкими белыми шариками, неравномерно раскиданными по всей площади.
– Видишь? – задала вопрос Лиля и заглянула ему в глаза. – Это же удивительно!
Александр кашлянул, чуть наклонился вперёд и присмотрелся получше. Честно говоря, на мониторе была хрень полная, о которой он не имел ни малейшего представления. Он был инженером-технологом IT, системным аналитиком, имел неплохие познания в области астрономии, астрофизики и даже мифологии, а вот в живых «букашках» не разбирался абсолютно. Если бы подобную картинку ему показал, скажем, Бергинсон, то он бы так открыто и сказал ему, что это – хрень полная. Но сейчас он промолчал, и даже на всякий случай сосредоточился получше, чтобы не ляпнуть ненароком какой-нибудь гадости. Обижать девушку он не хотел. Но, удержавшись от гадости, он, как обычно, ляпнул глупость.
– Супер! Так вот он какой значит местный грунт.
– Ты что, прикалываешься? – тут же среагировала девушка и дунула на чёлку, что означало одно – он рассердил её. Резко выпрямившись, Александр замотал головой.
– Нет-нет, Лиля. Ты неправильно меня поняла. Просто я же больше по железякам всяким, а тут... – он ткнул пальцем в сторону экрана. – Я просто не понимаю, что это такое. Ты бы объяснила, а? Я сообразительный, на лету схватываю.
Александр, как можно обворожительней и наивней улыбнулся, и девушка тут же успокоилась, видимо, довольная таким путаным объяснением-извинением.
– Хорошо, - сказала она, и вдруг рассмеялась своим удивительным звонким голоском. – Прости, я и не подумала, что ты можешь в этом не разбираться. Ладно, слушай.
Лиля стала медленно объяснять, указывая пальчиком на монитор, и Александр снова чуть подался вперёд, внимательно слушая девушку и не отводя взгляда от серой мозаики на экране. А в том, что при этом он пытался незаметно уловить запах её волос, её тела, он и себе сейчас бы не признался.
– Вот видишь эти маленькие гексоганальчики? Это капсиды мимивирусов.
Александр прищурился. Действительно, то, что в начале показалось ему шариками, имело форму пчелиных сот.
– На Земле известны всего две разновидности таких вирусов, - продолжала девушка. – А эти, они не относятся ни к первой, ни ко второй. Это что-то совсем другое, Саша. У него геном в шестьдесят четыре раза длиннее, чем у Земных «мимиков», а это означает, что количество закодированной в нём информации просто невозможно себе представить.
В голосе Лили послышалось волнение.