Глубокое течение
Шрифт:
Николая и Настю с ребенком он усадил в кабину, а сам с остальными залез в кузов, на ящики.
Через полчаса они приехали в Ореховку, или, вернее, на то место, где когда-то была Ореховка. Теперь тут не было ни одной постройки. Даже обгоревшие весной деревья
Николай не узнал родной деревни и, растерявшись, остановил машину около леса.
— Дальше, дальше, сынок, — оказал Карп. Он узнал место своей хаты по двум обгорелым березовым пням да по трем вишням, уцелевшим в конце бывшего сада, на развороченной, покалеченной земле.
Нежное и радостное чувство тронуло сердце старика, когда он увидел эти вишни. Карп повернулся к дочери, в его глазах блеснули слезы.
— Вишни… Наши вишни, Танюша. Стоят… Скажи ты, какие живучие!
Татьяна поняла чувства отца и растроганно ответила:
— Как мы, тата.
Машина остановилась.
Старшина молча оглядывался вокруг. Когда все слезли, он вздохнул и тоже соскочил на землю.
— Н-да-а… Как же вы жить будете? Ни одной хатки…
— Ничего, сынок, лес у нас под боком. Проживем. Мы многому научились, не хуже вашего брата, солдата. И не такое видели.
Синицын полез на машину и, сбросив оттуда мешок и большой ящик, смущенно обратился к Николаю:
— Примите, товарищ начштаба… Мешок сухарей и концентраты…
— Не стоит, товарищ старшина.
— Нет, нет!.. Не могу я бросить вас так. Вы же с голыми руками на голом месте. Вы понимаете, да мне майор… не знаю, что сделает, если я брошу вас так. У него семья на Брянщине погибла.
— Что ж, от души благодарим, — сказал Карп, принимая подарок. — Но есть у меня до вас, дорогой товарищ, еще одна просьба… Вы уж извините… Если только есть у вас, дайте лопату. Очень нужная вещь.
— Есть у нас лопата? — спросил старшина у шофера.
— Есть ли у нас лопата? Что за вопрос, товарищ старшина! У хорошего шофера все есть. Топор, пила и лопата. Без этого далеко не поедешь. Где сядешь — там и слезешь на таких дорогах, — Яша покопался под сиденьем, потом в кузове и торжественно вручил Карпу Маевскому пилу и лопату.
— Вот за это не только от себя, но и от многих вдов и сирот большое спасибо… Теперь я, как говорят, сват королю и первый богатей на деревне.
Они распрощались, как старые знакомые и самые близкие люди.
— Счастливой дороги до Берлина!
Машина отошла.
Маевские смотрели ей вслед и прощально махали руками до тех пор, пока она не скрылась в лесу. Потом все повернулись к Карпу.
Он поплевал на ладони, глубоко копнул лопатой старое пепелище, откинул землю в сторону и сказал:
— Ну, дети, будем строиться!
Перевела С. ГРИГОРЬЕВА