Гляди в оба
Шрифт:
— Мария Величкина… — назвала я первую фамилию, которая пришла мне на ум.
— Ой, так это вы? Да? — заулыбалась мне девушка как родной.
— …Шестое отделение милиции. Отдел борьбы с экономической преступностью, — продолжила я официально. — Мне нужен Семен Михайлович. Где он?
— Понимаю… Нет, никто не поверит, что вы сами к нему пришли. Это будет полный абзац, — радовалась чему-то своему инопланетная девушка.
— Чего?
— Ну, это я так. Семен Михайлович сейчас в ночном клубе, в «Колибри» встреча какая-то. И потом, он всегда в это время там обедает. Да вы туда пойдите,
— Сейчас пойду, — пока удивлялась в основном я. — Но сначала мне придется допросить вас. Как вас зовут?
— Меня-то зачем? — пришла очередь удивляться девушке.
— Я не обязана отвечать на такие глупые вопросы. — Я сделала еще более устрашающее лицо, какое только могла. — Ваше имя, возраст, должность.
— Света. Ой, вы серьезно, что ли? Да я все равно ничего не знаю. А вы что, первый раз сюда пришли?
Не давая себя сбить с толку окончательно и бесповоротно, я поправила очки и села напротив. Да и хватит, в конце концов, в хиханьки играть.
— Когда вы последний раз видели Сергея Пташкина?
— Кого, Пташку? Да я помню, что ли? — весело удивилась Света. — Он опять загулял у нас. Ну, вчера видела. Или нет — кажется, позавчера.
— А точнее?
— Позавчера, где-то после обеда. Вчера мы его только прождали напрасно.
— А теперь вы, Светлана, должны подробно рассказать все, что слышали позавчера, и вообще все, что знаете. Дело в том, что Сергей погиб. Сегодня. Предположительно, его сбросили с балкона, и он разбился насмерть. Теперь понятно, почему я не шучу? Вы должны мне помочь разобраться в этом деле. Вы же к Сергею хорошо относились, верно?
Всю веселость Светы сразу словно сдуло ветром. Она уронила на учебник свою смешно подстриженную светлую головку и зарыдала, трясясь всем телом. Понятно было, что эта девочка не просто нормально относилась к Птаху, а очень даже хорошо. Терпеливо переждав, пока стихнут первые, самые отчаянные рыдания, нужно было снова приступать к допросу.
— Итак, что было позавчера? Ты заметила что-нибудь необычное? Что тебе известно про «Музыкальный бум»? — засыпала я вопросами Свету. — Про отношения Птаха с коллегами? Может быть, у него с кем-то из руководства были конфликты?
Горестно всхлипывая, Света начала вспоминать позавчерашний день. Да, она слышала, как Сеня и Птах громко орали друг на друга в соседней комнате. Но из-за чего именно, Света не знала. Птах вроде бы кричал, что не будет плясать под чужую дудку, и даже говорил, что бросит «Радиотрах» и уйдет работать в другое место. Какое другое? Этого Света точно не знала, потому что не была с Птахом в чересчур близких отношениях. Они в основном шутили только и прикалывались. Вспомнив про это, Света снова обиженно заревела — слезы так и текли у нее по лицу без остановки, да она их и не сдерживала.
— Погоди реветь, — оборвала я Свету строго, чувствуя, что это может затянуться надолго. — Лучше скажи, а как Сеня… Семен Михайлович относился к угрозам Птаха уйти с радио?
— Да плохо. Чего хорошего-то? — проговорила Света сквозь слезы. — Мы все этого боялись. Ведь Птах самый популярный… был… Ему и письма шли, и звонки всякие, и вообще… Семен Михайлович ведь не дурак, он понимает, что если программа раскручена, то и рекламы
— Значит, позавчера у них был конфликт? Ссора?
— Вы думаете?.. Ой нет, такое же часто было. И потом, ведь директор с отцом Птаха хорошо знаком, он и рекламу нам постоянно давал. Фирма «Нега» — слышали, наверное? Да нет, даже и не думайте на Сеню. Ведь они сразу же и помирились тогда — вместе в «Колибри» пошли, я видела, как они в машину сели…
— Но почему ты думаешь, что в «Колибри»?
— Они и меня с собой позвали, но я отказалась. У Птаха все равно какая-то девушка появилась, а чего мне просто так? Мне учиться надо. — И Света кивнула на лежащий перед ней на столе весь мокрый от слез учебник английского.
— Ладно, теперь Тарас. — Я почувствовала, что Света все или почти все сказала, что знала, и встала со своего следовательского места напротив.
— Он в студии. Туда сейчас нельзя. Прямой эфир.
— Ты что, забыла? — я сдвинула брови, как настоящий милиционер. — Надо. Пошли, покажешь, где студия.
Студия радиостанции «На всех ветрах» находилась на этом же этаже, через пару закрытых дверей. Света шла впереди, словно и вправду под моим конвоем. А я по дороге думала: где же здесь хоть какая-то охрана, элементарная забота о безопасности? Любой заходи сюда спокойно, врывайся в студию, ори что хочешь в микрофон на весь город: «Ельцина к чертовой матери!», «Хочу войну», «Анашисты всех районов, объединяйтесь!», «Вася, застрели, пожалуйста, Колю, он нехороший человек». Какую хочешь информацию передавай, ведь ее по крайней мере в любом конце города будет слышно. Стоп… Но ведь для того, чтобы передавать всякие секретные штучки, никуда врываться как раз и не нужно. Наоборот, включай себе веселые песенки, передавай приветики условным языком, договаривайся о чем хочешь. Отличное средство связи, вполне безобидное и посторонним незаметное.
В случае чего можно сказать: «А что такого? Я Коле песенку передавал, поздравить хотел… „Пока живут на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки“…»
Но додумать как следует эту мысль у меня времени уже не было. Света тихо барабанила условным стуком в металлическую дверь радиостанции. Наверное, она всегда вот так же скребется, когда нужно передать что-нибудь срочное — только что пришедшую заявку, например, или привести гостя. Да, забавно у них тут все устроено, на скорую руку. Зато когда приемник включаешь — вроде бы ничего, веселые голоса, и даже не верится, что всеобщее развлечение делается такими скромными силами.
«Самый крутой в Тарасове диджей Тарас», развалившись, сидел перед микрофоном за студийным столиком и тянул из бутылки пиво. Кроме того, в студии находился еще один оператор в майке, открывающей его внушительные бицепсы. Имей в виду, Танечка, этакую рельефную мускулатуру. Шла музыкальная пауза, все отдыхали.
«Важней всего погода в доме…» — уговаривала Лариса Долина, и, глядя на обстановку в доме, каковым для ребят сейчас была студия, с ней можно было согласиться. Пиво, недогрызенная вобла, пустой пакет из-под орешков, пачка сигарет на столе — чем плохая погода? Но вид у Тараса все равно был недовольный, помятый. Оно и понятно — ночные передряги ни для кого даром не проходят.