Глюконавты
Шрифт:
— Черти уже и в Ватикане, — сокрушённо покачал головой Гопстопов. — Дожили… войны, однополые браки, легализация наркотиков, торговля человеческими органами… Что только дальше-то будет?
— Что будет? — удивлённо взметнул густые брови Хранитель Склепа. — Конец Света будет, ясное дело.
— И скоро?
— Да вот на днях. Точно тебе говорю. Я вот только вчера гороскоп свежий смотрел.
— Короче это особо опасный преступник, — полицейский небрежно ткнул пальцем в Муху с огромным интересом слушающего
— Чего? — тут же возмутился Муха. — Это я-то убийца? Ох, Антоша, ответишь ты за свои слова перед метал братвой, ох и ответишь.
— Ладно, шут с вами, — кивнул Хранитель Склепа, — заходите…
Внутри непонятного подземелья было очень душно и жарко, словно в котельной атомного ледокола. Служебная куртка под мышками у слегка полноватого участкового сразу же потемнела. В многочисленных мрачных коридорах выкрашенных болотной казённой краской преобладал преимущественно красный электрический цвет.
— Зал заседаний там, — сообщил угрюмый гоблин в чёрной футболке с портретом Эрнесто Че Гевары. — Ваше дело будет рассматриваться под номером 38729.
Гопстопов кивнул и, расстегнув ворот рубашки, поволок брыкающегося Муху к окованным железом непонятным дверям. Дверей было две. На одной блестящая табличка гласила: «Справедливый суд», а на второй было криво от руки написано чёрным фломастером «Несправедливый суд».
Полицейский немного подумал и потянул на себя ту дверь, которая была к нему поближе.
— Эй!!! — заорал Муха. — Ты что это за беспредел творишь, а как же справедливость?
— Будет тебе сейчас божья справедливость, — зло процедил Гопстопов и за шиворот поволок задержанного в помещение суда. — По самые гланды!
Попав в судебный зал, Муха с удивлением отметил, что вторая дверь также вела в него. Таким образом, в какую из них заходить, особого значения не имело.
В достаточно привычного вида казённом помещении как раз слушалось дело под номером 38728. За судейской трибуной можно было разобрать только гигантские ступни титанических судей в чёрных лакированных ботинках. Всё остальное терялось где-то в клубящемся вместо потолка густом молочном тумане.
Невозмутимые исполины безразлично взирали на маленького, нелепо копошащегося где-то внизу под ними подсудимого, подчёркивая своими размерами его жалкое смертное ничтожество.
— Не крал я права на название группы, ну не крал же, — кричал круглолицый молодой человек, сжимая под мышкой плетёную корзину со свежими даже слегка дымящимися беляшами. — Здоровьем Тобиаса Заммета клянусь, ну не крал я.
— Защита, — прогремело откуда-то из заоблачной выси и стены зала мощно содрогнулись. — Что вы можете сказать в поддержку обвиняемого?
Толстый пожилой человек в неопрятном фраке и с залепленным
— Обвиняемый не виновен, ибо часто спал в ванной наполненной беляшами, — хриплым голосом сказал он, после чего устало плюхнулся обратно на стул.
Повисла зловещая пауза. Судьи, судя по всему, усиленно совещались. Затем раздался звук падающего на наковальню молота и громовой голос торжественно протрубил:
— Подсудимый признан невиновным.
Круглолицый парень на скамье подсудимых, радостно заголосил, подбрасывая в воздух свою корзину.
Однако звук опускающегося на наковальню молота вдруг повторился.
— Факт кражи названия метал группы «Эпидемия» недоказуем, — торжественно прогремело сверху, — тем не менее, подсудимый всё равно приговаривается к двухсотлетнему заключению в пятом круге ада за издевательства над меломанами при выпуске своих гнусных пауэр метал альбомов. Приговор исполнить немедленно!
Бедный, так бурно только что радующийся парень, даже не успел ничего толком сообразить, потому что скамья подсудимых вместе с ним уже провалилась куда-то вниз, объятая языками красного адского пламени.
— Следующий! — грозно объявили судьи. — Слушается дело № 38729, серийного убийцы-наркомана.
— А-а-а-а, — закричал Муха, но участковый, страшно кряхтя и потея, уже поволок его к вернувшейся из зловонных глубин ада скамье подсудимых.
Скамья коптила и сильно дымилась.
Приковав задержанного наручниками к быстро остывшей скамье, Гопстопов важно уселся на стул рядом с адвокатом защиты.
— Что вы можете сказать в своё оправдание? — прогремели судьи из своих небесных чертогов.
— Я не понимаю, в чём я виноват? — гневно заявил Муха. — Я не нарушал закон. Никогда!
Адвокат начал рыться в большой чёрной папке с изображением оскалившегося черепа. Часть листков упала на пол и тут же запылала синим пламенем, но толстяк во фраке этого, кажется, даже не заметил.
— Подсудимый, вас обвиняют в выращивании, хранении и распространении наркотиков, а также в их употреблении, и в убийстве музыканта Криса Корнелла в состоянии аффекта.
— Что? — не выдержал Муха. — Да он же сам повесился, все это знают!
Адвокат снова заглянул в свои бумажки.
— Тут всё чётко написано, — пожал он плечами, — а раз чётко написано, значит, так оно и есть. Убил в состоянии аффекта.
— Это, интересно, когда? — взревел подсудимый. — И за каким таким хреном?
— Попросим привести свидетеля, — прогремели судьи.
— Да что же это такое? — отчаянно взвыл Муха. — Вы все чёртовы психи! Какой на фиг Крис Корнелл? Не убивал я никаких музыкантов!!!
— Подсудимый, успокойтесь, — пророкотали судьи. — Не усугубляйте своё незавидное положение.